Тень твоей улыбки

Только после ухода Десмонда Эстер сообразила, что надо было проверить, не ответила ли ей Диана Блаувелт, дизайнер, для которой она послала сообщение в Париж. Она набрала номер своего телефона в офисе, надеясь, что никто не прослушал ее автоответчик. Но если Блаувелт и оставила сообщение, оно было стерто.

«Надо разузнать, — подумала Эстер. — Адвокат Питера сказал, что это очень важно».

Она еще раньше записала парижский номер дизайнера в свою записную книжку. В Париже сейчас была половина шестого вечера, и она надеялась застать Диану.

Она услышала в трубке сонное «алло». «О, ради бога, — подумала Эстер, — только не надо практиковать на мне французский».

— Диана, — извиняющимся тоном сказала она, — простите, если разбудила вас, но мне очень важно с вами поговорить. Я посылала вам сообщение, но пока не получила ответа. Вы помните что-нибудь о том столе, в котором был ящик с двойным дном?

— О, это вы, Эстер. Не беспокойтесь, что меня разбудили. Я иду на ужин и решила перед этим полчасика поспать. Конечно, я помню этот письменный стол. Я звонила вчера, уже после вашего ухода из офиса, и сказала Грегу Гэннону, что купила два таких стола.

— Два? — воскликнула Эстер.

— Да, один для Питера и один для доктора Лэнгдона. Я так и не увиделась с Питером и не показала ему двойное дно большого ящика, но показывала его доктору Лэнгдону. Он велел отправить свой стол в кабинет, где принимает больных, а не в офис фонда.

— Вы уверены, Диана?

— Абсолютно. Я сказала Грегу Гэннону, что его жена может подтвердить мои слова. Когда я показывала доктору Лэнгдону тайник в столе, там была Памела.

Потрясенная Эстер осознала возможные последствия только что услышанного. Диана, на секунду замявшись, добавила:

— Эстер, из слов Грега я поняла, что вы уволились. Хочу вас спросить. Вам не кажется, что Памела Гэннон и доктор Лэнгдон много лет подряд обманывали Грега Гэннона?

73

Сьюзен никогда не была в квартире Питера. Теперь, входя в гостиную, она с интересом осматривалась по сторонам. С легкой улыбкой она сказала:

— Мне нравится, как ты здесь все устроил. У тебя всегда был хороший вкус.

— Какой бы хороший вкус у меня ни был, когда дело касается обустройства дома или всего остального, я обязан этому женщинам — моей матери и тебе. — Он глубоко вздохнул и сказал ей то, что занимало его мысли с того мига, когда он увидел снимок Салли. — Сьюзен, я знаю, что ты думаешь обо мне как об отце, но сейчас умоляю помочь мне в качестве моего адвоката. Мне нужна моя дочь. Конечно, я никогда ее не видел, но когда мы с ее матерью расстались, я дал Рене два миллиона долларов, чтобы она имела возможность обратиться к лучшим врачам во время беременности и потом уже не беспокоила меня. Мне сказали, что Салли собираются удочерить ответственные люди, и в то время это показалось мне разумным.

«Почему у меня хватило наглости решить, что Сьюзен поможет мне в этой ситуации?» — спрашивал себя Питер, пытаясь оправдать свое равнодушное отношение к ребенку. Тем не менее он настаивал на своем.

— Я бы продолжал материально поддерживать мою дочь. Ты знаешь, мы поссорились с Рене не из-за этого, а из-за того, что она могла навредить Грегу своей излишней осведомленностью.

Она спокойно смотрела на бывшего мужа.

— К чему ты клонишь, Питер?

— Мне нужна Салли. Я не убивал ее мать. Не могу примириться с мыслью, что ребенок окажется в приюте. Меня обвиняют в преступлении, но еще не вынесли приговор. Какое право имеют они говорить, что мне нельзя ее навещать?

— Питер, ты серьезно? Ты хочешь не только видеть Салли, но и оформить опеку над ней?

— Да.

— Питер, тебя собираются судить за убийство. Ни один судья не даст тебе сейчас опекунства. И я очень сомневаюсь, что тебе разрешат даже посещение под надзором, поскольку ты ни разу не видел ребенка.

— Не хочу, чтобы моя дочь была в приюте. Сьюзен, должен найтись способ исправить это. Посмотри на ее снимок. Господи, у нее такой несчастный вид. — Питер почувствовал, как слезы подступают к глазам. — Я найду хорошую няню и уговорю судью разрешить мне взять ребенка. Суд может состояться через год или позже. Ты ведь знаешь эту судебную систему. У меня никогда не было проблем, даже в детском возрасте, как бывает у мальчишек. Сьюзен…

— Ну перестань, перестань, — мягко сказала она. — Питер, есть другое решение, которое наверняка не вызовет возражений у судьи. Я хочу взять опекунство над Салли.

Питер уставился на Сьюзен.

— Ты хочешь быть опекуном Салли?

— Да, хочу. Она чудная маленькая девочка, и очень больно видеть, как ей не хватает любви. И, Питер, она такая умненькая. Думаю, няни по меньшей мере ей читали, потому что она узнает слова в книжках, которые я принесла.

— Сколько раз ты ее видела, Сьюзен?

— Дважды. Медсестры позволили мне вынуть ее из кроватки и подержать на руках. Газетный фотоснимок не слишком удачный. Она такая красивая! Твоя копия.

— Ты бы приняла моего ребенка?