Тень убийства

На лестничной площадке никого не было. Туда падал лишь слабый блик света зеленой лампы, но все равно было видно, что никого нет. Вот трап на крышу. Вниз тянется лестница. Пыльно, холодно, пусто. Неужели я схожу с ума? Я бы определенно услышал любой звук, если б кто-то спустился по лестнице! Просто немыслимо, не мог же он уйти в стену. Стоп! Вспоминались старые истории о забытых тайниках, устроенных в клубе. Может быть, не пустые легенды. Возможно, в старом запутанном лабиринте действительно есть потайной номер, где Джек Кетч нечестиво скачет от радости и теперь прошел сквозь стену, выкидывая антраша вокруг высокой виселицы Низама аль-Мулька. Пустые стены? Немыслимо! А тем временем я стоял, хорошо видимый на свету…

Я замер на месте. Тянуло сквозняком; кажется, будто холодный воздух шел сверху. Я посмотрел на трап, уходивший во мрак футов на двадцать вверх, на огромную высоту этажа, к дверце люка на крышу. Сам люк видно не было, но по дуновению воздуха стало ясно, куда делся Джек Кетч. Его тайное логово наверху. Может, удастся его там поймать?…

Заметил ли он меня? Видимо, нет, так как люк за собой не закрыл. С другой стороны, вполне мог залечь в ожидании, а мне нечем посветить. Но либо глупое безрассудство, либо ничего. Вдобавок Грэффин в безопасности: мне известно, что Джек Кетч ушел. Охваченный безумным побуждением, я запер Грэффина в комнате, тихо вытащил ключ из скважины и опустил в карман. Путь к отступлению теперь отрезан. Нельзя лишаться храбрости — в темноте предстоит встретиться с Джеком Кетчем.

На лестничной площадке стояла черная тьма, не считая слабой полоски зеленого света под дверью. На ощупь добравшись до трапа, я повесил свисток на шнурочке на шею и стал подниматься. Рассчитывая каждый шаг, не доверяя собственному телу, стараясь не производить ни единого звука, взбирался в потоке холодного воздуха. Таинственный стук звучал громче. Казалось, вокруг чуть посветлело, появилась синяя полоска, должно быть из приоткрытого люка; ветер уже шевелил волосы на голове. Пистолет мешал, однажды я его чуть не выронил, на секунду припал к лестнице в приступе головокружения, в холодном поту…

Высунув голову в люк, схватившись рукой за дерево, я ждал, что виска сейчас коснется пистолетное дуло, однако вокруг не было слышно ни звука, и воображаемая картина исчезла. Осторожно шаря руками, понял, что люк открыт полностью, и подтянулся за край.

Попал на какой-то чердак, не имея понятия ни о его размерах, ни о предназначении. Гулял холодный ветер, вроде бы слышался шорох бумаги, в глубокой туманной тьме ничего не было видно. Я на что-то наткнулся рукой, пробежался туда-сюда пальцами… Полированное дерево. Самый что ни на есть необыкновенный чердак — «убежище», как говорили в клубе. Гладкий прочный пол не скрипел. К счастью, на мне были туфли на мягкой подошве.

Тут я с ошеломлением понял глупость своего поведения. Чердак мог оказаться огромным: безумием было выслеживать без фонаря Джека Кетча, пока его жертва лежит внизу в пьяном сне. Может, свистнуть в свисток, чтобы Банколен прислал людей, которые прочешут чердак? Может быть…

Впереди забрезжил свет. Я все сидел на краю люка, куда мог упасть любой луч, и быстро пригнулся, отпрянув назад. Дело шло к развязке: нам предстояло услышать под дверью крадущиеся шаги убийцы, стук в ночи, бросить страшный взгляд на его лицо. О господи! Я обронил свисток! Рука нащупала в кармане халата только пачку сигарет… Упав на колени, я шарил вокруг, чувствуя себя припертым к стене. Вот! Свисток слабо звякнул под ногой. Тем временем ледяной холод крепчал. Конечно, тут должно быть окно, которое соответствует нижнему; и действительно, я стоял рядом с открытым окном… Снова свет. Если я правильно понял, он падал на дальнюю стену напротив меня, на ту самую, у которой этажом ниже стоял рояль и саркофаг.

Сначала почти незаметная светлая полоска веером разворачивалась на темном фоне. Свет сочился из стены. И в нем вырисовывался силуэт. Мужской? Нет, слишком неправдоподобно длинный. Он мерцал на кирпичной стене необъятной каминной трубы. Между стеной и трубой медленно открывалась дверь. Стараясь не попасть в веерное пятно света, я увидел тень мужчины, причудливую, невероятно высокую, пригнувшуюся под крышей чердака. Силуэт колыхался, словно мужчина трясся от смеха, но не доносилось ни звука. Острый нос, приоткрытый рот, прыгавшие плечи — все преувеличено. В игре света казалось, будто он в цилиндре. Но ведь это, конечно, не может быть Грэффин, которого я оставил внизу в пьяном беспамятстве. Обман зрения. Длинная тень раскачивалась в медленной пантомиме, как бы под неслышную музыку.

Кто-то рассмеялся. Свет погас.