Тень уходит последней (СИ)

- Ой, спасибо вам, молодой человек. Уважили! - улыбнулся Кораблев.

"Значит, вот кто вы такой: коммунист, - быстро поднимаясь на свой четвертый этаж, думал Синцов. - И, видно, в свое время работали инструктором горкома или райкома партии, а, может даже, и каким-нибудь секретарем по идеологии. Нет, скорее всего, оргсекретарем, эти за дисциплину, за соблюдение уставов, как те же кгбэшники. Значит, товарищ Кораблев, вы не тот, за кого вас принимают. А мне все равно, кто вы. А если смогу, то сейчас обязательно помогу вам, а то, что меня ждет в старости..."

Отворив дверь, Николай, забыв переодеться, ухватился за ящик с инструментами и, забыв проверить, захлопнулась за ним на ключ дверь или нет, побежал на пятый этаж.

Дверь восемьдесят девятой квартиры была заперта. То, что в ней точно жил Кораблев, Николай знал от жены.

Еще несколько раз, позвонив в нее, Николай задумался. Проверил, работает ли лифт. Нет. Значит, старик еще на полпути, где-нибудь на втором или третьем этаже.

Дверь напротив двери квартиры Кораблева приоткрылась, и из нее выглянула старушка.

- вы, молодой человек, к кому? - поинтересовалась она.

- К Кораблеву.

- А-а, что-то у него опять загорелось?

- А как вас зовут? - спросил у нее Николай. - Я сосед снизу, Синцов.

- Синцов? - протирая бровь, удивилась она. - Не Ивана ли сын?

- Да, да.

- Химика?

- Н-нет, он мастером механического цеха работал. А-а, если вы о химкомбинате говорите так, то да, он работал на нем, считался химиком, как все люди, работающие там.

- Весь в отца, - строго осмотрев с ног до головы Николая, с какой-то надменностью в голосе, громко прошептала она. - Фу! - и потихоньку пятясь назад, стала закрывать за собой дверь.

- Фу-у! - Кораблев остановился на переходе лестницы с четвертого на пятый этаж. - Сейчас, сейчас юноша, позвольте мне отдышаться. Фу-у-у. С кем это вы там говорили, фу-у-у.

- С вашей соседкой напротив.

- А-а-а, с Ангелиной, ой, вы на нее не тратьте время, фу-у-у. Она - каверзная тетка. Считалка, ее кроме счета и цифр больше ничего не интересует.

- Не сказал бы, - улыбнулся Синцов.

- Что, фу-у-у, все в замочную скважину подглядывает, фу-у-у, - и старик продолжил подниматься.

- 2 -

В прихожей и комнате было темно. Николай Иванович сразу определил, на каком выключателе произошло короткое замыкание. Его синяя крышка была расплавлена, к счастью, не вся. выкрутив болт, он снял ее и чуть не присвистнул, алюминиевый провод перегорел в двух местах, разорвавшись на части.

На устранение "аварии местного значения" ушло около десяти - пятнадцати минут. Но лампочка в абажуре так и не загорелась. Оказалась, и она перегорела.

Синцов, недолго думая, сбегал домой, принес три лампочки и вкрутил их в абажур, который тут же вспыхнул яркими огнями.

- Спасибо вам, - поднялся из-за стола старик.

И только сейчас у Николая появилась возможность хорошо рассмотреть квартиру, в которой проживает Кораблев. Зал был большим, просторным. По бокам его стояли старого образца шкафы для книг, закрытые большими стеклянными дверцами.

"Три шкафа с одной стороны, три с другой, - отметил про себя Синцов. Подошел поближе к первому и снова удивился, так как вместо книг в них стояли широкие канцелярские папки, и у каждой из них на боку было написано большим закругленным по концам шрифтом слово "Дело N", а дальше, красивыми рукописными буквами, чему оно посвящено. Николай приблизился и прочитал:

"Аристов А.А., мастер рем. строй. цеха. 27 ноября 1972 год". И в скобках жирным почерком написано: "Погиб столяр, работавший за токарным станком. Рукав при обработке древесины стамеской, зацепился за нее и был затянут под переднюю бабку станка. Переломал во многих местах руку и разбил голову".

- Вот это да! - воскликнул Синцов.

- Что там? - спросил у Николая Кораблев.

- Про столяра, которого станок втянул в переднюю бабку.

- А-а, было такое дело. Ноябрь 1972 года, если не ошибаюсь? - спросил Александр Иванович.

- Не ошибаетесь.

- Аристов?

- Да, - посмотрел на старика Синцов.

- Мягкий человек был, за это и поплатился.

Голос у Кораблева был теперь тихим. Видно, что отдышался.

- А чем все закончилось?

- До суда не дотянул.

- Как понять? - удивился Синцов.

- Мать того столяра облила его керосином и подожгла прямо на выходе из цеха.

- Извините, Александр Иванович, а причем тут мастер цеха? Он, что, виноват в смерти столяра?

- Еще и как! - тут же возмутился старик. - Он не имел права ставить его работать за станком. У мальчика не было для этого допуска!

- А-а-а.

- вам только "а-а", молодой человек, и больше нечего сказать. А человека по вине мастера и не стало. Кто его вернет матери? Скажите мне.

- Да, да, извините,

- Если уж вас распирает любопытство, дальше читайте, а я пойду, чай поставлю. Только не уходите, уважьте старика своим вниманием.

- Хорошо, Александр Иванович, - согласился Синцов.

Кораблев попытался открыть дверцу стенки, в котором был собран этот архив, но она не поддалась его усилиям.

- Ключ где-то положил и не могу вспомнить, где, - сказал старик и вышел в прихожую.

- Угу, - сказал Николай и начал читать надписи на переплетах "Дел" дальше.