Тень Уробороса. Эпоха лицедеев

Внезапно длинноволосый парень замешкался. Казалось, что-то напугало его. Лысый воспользовался его оплошностью, мощным ударом вышиб оружие из рук противника и одновременно подсек пинком под колени. Зил покатился по вязкой траве, Квай занес шест… Антарес сам не понял, как длинноволосый оказался на ногах справа от противника. В следующее мгновение обритый парень был опрокинут навзничь, а рука длинноволосого вонзилась в его горло — почти вонзилась, коснувшись средним пальцем яремной впадины. Затем Зил отпустил Квая, выпрямился, легко вскочил с колен на обе ноги и, смеясь, протянул смеющемуся же другу ту самую руку, что пять секунд назад едва не ударила его. И оба, подхватив свои посохи, наперегонки припустили к монастырю.

— Почему же он не закончил удар? — разочарованно спросил посол. — Это был такой красивый бой…

— Если бы Зил ударил, он пробил бы хрящи, глотку, а возможно, сломал бы Кваю позвоночник. Они пробивают пальцами доски, которые чуть тоньше этих дверей…

Антарес не стал скрывать, что впечатлен. Они с Агриппой спустились к главному входу. Мальчишки, тем временем обежав стену монастыря, приближались к порталу, дурачась и пытаясь сбить друг друга с ног. Обритый увидел наставника с незнакомцем и присмирел. Проследив за его взглядом, успокоился и длинноволосый приятель. Они сменили бег на пристойный шаг, взошли по ступеням, опустились на одно колено и приникли губами к протянутым рукам Агриппы.

— Квай, ты можешь идти, — сказал священник бритому. — Зил остается.

Квай исчез в тот же миг. Зил Элинор выпрямился. Он весь еще дышал недавним боем, серые глаза сияли, приветливо изучая незнакомца. Антарес усмехнулся: приди ему в голову идея украсить свой дом статуей бога войны, то лучшей натуры, чем этот парень, было бы не найти…

Элинор перевел взгляд на священника Агриппу и задал беззвучный вопрос. Это длилось лишь короткие секунды, но они — наставник и послушник — казалось, успели сказать друг другу все.

Антаресу хватило этих нескольких секунд, чтобы оценить мальчишку. Прекрасно сложен, с безупречно развитой мускулатурой — без излишков, будто над каждой мышцей денно и нощно трудился гениальный скульптор. Пластичен и грациозен, словно кошка. Даже немного жалко рисковать этим произведением генетического искусства в тех целях, для которых Элинор взят во Внешний Круг.

Юноша быстрым движением головы откинул назад мокрые пряди волос и улыбнулся незнакомцу. Он был открыт и бесхитростен. Впрочем, все его качества и мечты не имеют никакого значения, если хоть одна из миссий закончится неудачей. Антарес прикинул, чего же больше он будет жалеть — впустую потраченного немалого пожертвования храмам или изобретения своих ученых, в которое вложено в миллион раз больше средств. Наверное, одинаково: и изобретение можно восстановить, и нового подопытного получить. Агриппа, конечно, расстроится, возможно, даже обидится и пожалеет отдавать второго воспитанника, но на него всегда можно поднажать, таковые рычаги имеются. От магистра Агриппы здесь мало что зависит. На Фаусте сейчас заправляет Иерарх Эндомион, революционно настроенный священнослужитель, да еще и со своими «тараканами» в башке…

— Пойдем, мой мальчик. Нам нужно с тобой поговорить. Это господин Максимилиан Антарес, он прилетел сюда с Эсефа.

— Это далеко? — живо спросил юноша и еще беззастенчивее уставился на гостя.

А он не в меру любознателен. И совершенно не знаком с общечеловеческими понятиями о приличиях: разглядывает старшего так, словно тот музейный экспонат. Совершеннейший ребенок! Обтесывать и обтесывать. Хорошо еще, если окажется хоть вполовину таким сообразительным, как его тут рекламируют.

Агриппа мягко взял воспитанника за плечо и повлек за собой:

— Это очень далеко. Ты себе и не представляешь этих расстояний.

— Нет, представляю, отец! — возразил мальчишка. — Они ведь часто мне снятся.

Антарес посмотрел на священника за спиной Зила, мол, я ведь говорил!

Они вошли в его келью. Юноша метнул быстрый взгляд в Агриппу и гостя, сразу приметив, что рисунки лежат не в положенном месте, а небрежно брошены на стол. А потом опустил глаза, словно пойманный с поличным нарушитель порядка.

— Я уже давно не делаю этого… — заверил Элинор, исподтишка покосившись на Антареса.

Посол понял, что мальчишка принял его за высшего сановника, прилетевшего к ним с проверкой. И что мальчишке очень не хочется, чтобы у его отца были какие-то неприятности.

— Сын мой, господин Антарес приехал за тобой. Он увезет тебя с собой на Эсеф.

Зил вскинул на них глаза, не веря услышанному. Конечно, им ли, заточенным на этой гадкой планетке, где почти никогда не бывает солнца, мечтать об иных мирах?

— Я уже дал ему свое согласие. Дело за тобой, мальчик мой.

Элинор снова потупился.

— Тебя что-то беспокоит, Зил? Если ты в чем-то сомневаешься, то лучше останься.

Антарес хмыкнул. Какие возвышенные отношения!

— Мне будет жаль покидать вас всех, отец… — прошептал юноша. — Но я ведь смогу вернуться?

— Если захочешь… — Агриппа осторожно поглядел на Антареса.

Тогда дипломат решил вмешаться: