Тень успеха

Выхожу на свежий воздух. Дождь кончился, и небо наполовину очистилось, словно кто-то огромной лопатой отбросил тучи к северу, где они так и лежат черной кучей, и одновременно расчистил пару голубых окошек, сквозь которые проглядывают солнечные лучи.

Сев за руль, прежде чем тронуться, я набираю телефон Кати.

– Ты очень занята?

– Приезжай, для тебя время найдётся.

Она и в самом деле занята. Прикалывает кружева к чему-то воздушному, надетому на манекен.

– Чего хотишь? – Она нарочно коверкает язык.

– Мне нужно купить у тебя парочку нарядов: деловой костюм и вечернее платье.

– У тебя все это есть, – говорит она с булавкой во рту.

– А я хочу новое.

– Интересно! – Катя садится прямо на пол и смотрит на меня снизу-вверх. – С хорошим человеком познакомилась?

– Еду в командировку в Москву.

– С кем-то, вызывающим у тебя положительные эмоции! – настаивает она.

– Понятное дело! – соглашаюсь я.

А что, Михаила Ивановича вполне можно счесть именно таковым. Кате, наверное, он бы понравился. Мне же… В самом деле, почему я-то на него никакого внимания не обратила? Почти.

Нет, шесть с чем-то там лет назад со мной явно что-то произошло. Небось биоэнергетик сказал бы: порча! Меня так отвратило от мужского пола, что я напоминаю себе о нём лишь вследствие физиологической необходимости.

Не буду я говорить Кате, что хочу найти адрес Лавровых и заявиться к ним в гости. Давно пора с этим кончать!

– А как его звать?

– Представляешь, Михаил!

– Это что, какое-то знаковое имя?

– Для меня – да. У меня сын Михаил, отец Михаил…

– Михаил коров доил, – бормочет Катя, опять что-то прикалывая.

– Так я не поняла: будут у меня наряды или нет?

– Будут. – Она поднимается с пола и коротко взглядывает на часы. – Заедем, возьмём осетинского пирога – и ко мне домой.

С некоторых пор у нас в городе появилось несколько торговых точек, где продают эти самые пироги. Круглые, горячие, с сыром. У меня при одной мысли о таком пироге даже подводит живот. Еще бы, я сегодня так и не позавтракала!

Дома у Кати – выгороженная из прихожей – имеется гардеробная. И там, как в хорошем театре, каких только декораций, то есть костюмов, нет!

Иной раз она просит меня надеть ту или иную вещь и походить перед ней. Она смотрит на меня задумчиво и что-то чёркает в своем блокноте.

– Что это тебе дает? – удивляюсь я.

– Новое – хорошо забытое старое. Здесь – копии моих самых удачных моделей.

– И всё – моего размера.

– Может, и так, – пожимает она плечами. – Сорок восьмой размер – самый ходовой в среде деловых женщин. Тех, что уже не юные девчоночки, но и женщины, не позволяющие себе расползаться.

– Так ты что же, хочешь надеть на меня то, что было в моде когда-то? – интересуюсь я, поднимаясь к ней на второй этаж.

– Не ворчи, – говорит Катя, отпирая дверь. – Я не собираюсь тебе ничего навязывать, просто мне кажется, что кое в каких моделях ты будешь неотразима. А ещё я хочу убедиться, что морально они ничуть не устарели. Вот увидишь, мы его зацепим по самые жабры!

– Кого? – недоумеваю я.

– Того, ради которого ты решила приодеться.

Ах да, я же совсем забыла свою легенду! Обычно я ничего не скрываю от Кати, но теперь… Она вообще настроена против семейства Лавровых. Ещё бы, она ведь не вступала с ними в контакт. Просто подруга всегда за меня переживает и когда почему-либо о Лавровых заходит речь, обзывает Марину Константиновну старой аферисткой.

Всякую попытку к отвергнувшей меня семье приблизиться Катя безоговорочно считает унижением и наверняка не одобрит моих планов. Но мне это необходимо. Клин клином вышибают. Я должна избавиться от этого куска льда, насильно втиснутого в мою живую душу. Он мешает мне жить.

Хорошо, что Катя как раз теперь удалилась в свою гардеробную и не видит моего остановившегося взгляда. Она тут же закричала бы: «Опять?!»

Появляется она с шикарным бархатным пиджаком в руках и говорит:

– Видала? Недавно бархат был неактуален, а сейчас самый писк! Будешь надевать под него ту бежевую кофточку, что я подарила тебе на Новый год, и черные брюки. А это…

Она медлит и торжественно вынимает из кармана комок какой-то материи.

– Твое вечернее платье!

– Вот эта тряпочка? – Я касаюсь его пальцем.

– Тряпочка! – передразнивает Катя. – Темнота! Это ткань будущего. Натуральный шелк всего с небольшой добавкой синтетики. Надень!

Я проскальзываю в нечто невесомое, которое легко обнимает мою фигуру.

– Блеск! – радуется Катя. Смотрит задумчиво. – Но это, конечно, для безупречных фигур, потому что она подчеркивает каждую лишнюю складочку на теле… Ничего, ты себе пока можешь такое позволить.

– Что значит пока? – громко возмущаюсь я.

– Мы все не молодеем, милочка!

На этой грустной ноте я покидаю дом звезды модельного бизнеса, но уже закрывая за собой дверь, я вдруг вспоминаю: а о самом главном я так и не поговорила – и возвращаюсь.

– Катя!

– Ты все еще здесь?

– За Мишкой присмотришь?

Она смотрит укоризненно и говорит, нарочито растягивая слоги:

– Ес-тест-вен-но! Тем более что в самом скором времени и тебе придется отрабатывать свой долг мне.

– Какой долг?

Определенно я сегодня приторможена.

– Здрасьте! Мне тоже нужно кое-куда ехать.