Тень ведьмы

Кларе тоже не очень нравились вегетарианские блюда, но она считала верхом элегантности ежедневные поездки Марии дель Розарио на поля португальских фермеров, где она сама собирала растения для еды, причем платила за них вдвое больше, чем Эмилия на субботнем открытом рынке.

Как только Клара услышала в коридоре легкий стук костылей Луизито, она выскочила в окно и побежала на холм к манговому дереву, росшему у стены.

Не заботясь о своем желтом платье, она вытянулась во всю длину на земле и сбросила башмачки. Не находя удобной позы, она поворачивалась и так и эдак. Кровь стучала в ее висках, в груди и бедрах. Это наполняло ее странным желанием, которого она не могла понять. Услышав, что Луизито подходит, Клара резко села.

- Почему ты не отзывалась? — спросил он, опускаясь рядом с ней. Он положил костыли и добавил: — Они все ушли на мессу, кроме дедушки, конечно.

Улыбаясь, она смотрела ему в лицо с нежным восхищением.

Луизито выглядел сонным, тихим, милым и в то же время отважным. Ей хотелось рассказать ему так много вещей, но она не могла выразить их.

- Поцелуй меня, как это делают в кино, — потребовала она.

- Хорошо, — шепнул он, и это слово было ответом на все ее смятение, на то странное желание, которого она не понимала. — Ах, Негрита, — шептал он, зарываясь лицом в ее шею. Она пахла землей и солнцем.

Его губы шептали, но звука не было. С широко открытыми глазами она наблюдала, как он снимает свои брюки. Она не могла оторвать взгляда.

Его лицо разгоралось растущим воодушевлением, его глаза, казалось, таяли между длинных ресниц. Бережно, чтобы стальные тяги его протеза не причинили ей боль, он лег на нее.

- Мы останемся вместе навсегда, — говорил Луизито. — Я скажу родителям, что только в Эль Ринко мое счастье. И они пришлют мне репетитора сюда.

Клара закрыла глаза. Последние три месяца ее любовь к Луизито стала безумной. Каждый день они наслаждались друг другом в тени мангового дерева.

- Да, — шептала она. — Мы всегда будем вместе. — Она обняла его и прижала к себе.

Клара не поняла, что услышала первым: приглушенный вздох Луизито или ужасный вопль Марии дель Розарио. Тетушка заходилась в крике. Она подбежала поближе и, понизив голос, грозно шептала: