Тень ведьмы

В ночной мгле неожиданно загорелись желтые огоньки. Усатый дозорный протер покрасневшие глаза и всмотрелся во мрак.

- Эй, Данила, огни видишь? - спросил он напарника, чистившего сапог. Данила отложил недочищенный сапог.

- Вон те, что ли? - указал рукой. - Ну вижу...

- Откуда бы?

- Может, монахи опять процессию затеяли?

- Да, видать, они - больше некому.

- И охота им по ночам шляться? - Данила вновь принялся за сапог.

Усатый зевнул, поплотнее закутался в плащ. - Ну и ветер же тут!

На башне действительно было холодно. Данила дочистил сапог, обул.

- Во, совсем другое дело! Страсть как люблю, когда сапоги блестят!

- Да, тебя хлебом не корми - дай только сапоги начистить, - сострил усатый. - Может, и мои заодно обработаешь?

- Да иди ты, - вяло отругнулся Данила. Видимо, подобные шутки приходилось ему выслушивать нередко.

- Сходил бы лучше за кипятком, слышь?

- Какой, в беса, кипяток? Забыл, что в замке деется? Им там не до кипятку.

- А что, ежели барон помер, так теперь и нам не жить? Нет, я лично на голодное пузо не собираюсь тут мерзнуть.

- Ну-ну... - усатый покачал головой. - Ты не мне, ты сходи это уряднику расскажи.

Данила промолчал, отвернулся. И увидел, что огни приближаются.

- Постой-ка! Они, никак, сюда идут?

- Кто? Ах ты... Что это тут святошам понадобилось? Иди-ка, наверное, за урядником!

Урядник протер заспанное лицо.

- Кто? Что? Какие монахи?

- Ну, вестимо какие... Из монастыря. Сюда идут.

- А-а-а, монахи, - урядник наконец проснулся. - Отпевать, что ли? Так впусти!

- Не знаю, отпевать, али как, а только много их что-то.

- Ну, ясное дело, пожрать на дармовщину завсегда охотников много. Черт с ними, пускай всех, все равно ведь не отделаешься!

- Да не, господин урядник, гм... гм... - Данила откашлялся. - Их там дюже много, чуть не до сотни!

- Что ты мелешь?! Черт бы вас всех побрал, поспать не дадут! Пошли!

Пока они шли к воротам, урядник ругался.

- Не замок - трактир! То гонцы шныряют, то монахи какие-то по ночам шляются... Куда прешь, холера?!! - пробегавший мимо поваренок получил подзатыльник. - Где варта?

Вартовой выступил из тени, замер.

- Опускай мост! Сейчас посмотрим, что там за монахи...

Заскрипели цепи, мост опустился. Возле рва стояла внушительных размеров толпа монахов. Горящие факелы выхватывали из темноты неподвижные фигуры в рясах.

- Боже мой, за что, Господи? За что?.. Как же нам теперь... как? баронесса продолжала всхлипывать.

- Ну полно, голубушка, будет вам убиваться! - успокаивал ее лекарь. - Все еще образумится. Вы должны подумать о детях.

- Я не могу... Давид, на кого ты нас покинул?! Гос-споди-и-и! Я этого не вынесу...

- Нельзя, нельзя, надо крепиться. Выпейте микстуру, вам станет легче, лекарь подал склянку.

- Нет! - взвизгнула вдруг баронесса и выбила из его рук склянку. - Я хочу его увидеть! Почему вы меня не пускаете?!

Она рванулась к дверям. Дворецкий едва успел подхватить ее возле самых дверей. Баронесса забилась в истерике.

- Пустите меня! Я хочу его увидеть! Я хочу попрощаться с ним!

- Ну хорошо, хорошо, успокойтесь, сейчас я спрошу священника, завершил ли он отпевание.

Лекарь сделал знак дворецкому и вошел в комнату, прикрыв за собой двери. Баронесса как будто успокоилась.

Комната была окутана мраком. Лекарь зажег свечу и увидел фигуру священника, стоявшего у окна.

- Вы закончили, отче? - спросил лекарь.

Священник продолжал смотреть в окно, не отвечая. Лекарь подошел к постели усопшего, присветил свечой. Руки у него затряслись. Лицо и руки покойника были покрыты кровавыми пятнами.

- К-когда это появилось?!! - закричал он, отступив назад. - Да это же...

Лекарь подбежал к священнику, все так же смотрящему в окно, схватил его за рукав, развернул. И отпрянул в ужасе.

- Да, сын мой, - сказал священник. - Это Красная Напасть.

И вытер со лба кровавый пот.

Урядник не заметил кинжала. Он почувствовал холод стали под сердцем и рухнул на колени. Удивиться он не успел. Вартовой выхватил меч, но две арбалетные стрелы почти одновременно пронзили ему горло. Данила кинулся к подъемнику, но понял, что не успеет. Рубанув преградившего ему дорогу монаха, он побежал к казарме с криком "Тревога!". Вдогонку свистнуло несколько стрел, послышался топот бегущих ног. Данила ворвался в казарму, ударил в колокол. Его схватил за плечо разбуженный дружинник.

- Чего орешь?

- Где дружина?! - заорал Данила.

Казарма была пустой.

- Дружина? Где ж, как не в городе! Выехали еще с вечера - гонец письмо с наказом привез. А что такое? - встревожился дружинник.

В казарму вбежали трое монахов. Первый с разгону воткнул копье дружиннику в живот, двое набросились на Данилу с мечами. Храбрости им было не занимать, а вот фехтовать они не умели. Уклонившись от меча одного и выбив оружие из рук другого, Данила выскочил из казармы, надеясь добраться до конюшни. Путь ему преградила четверка монахов с копьями. Последнее, что он увидел, была темная кровь, забрызгивающая начищенные сапоги.