Тень, ведомая Богом

Допив свой «Апероль шприц», Лазарь расплатилась с барменом и направилась к выходу. На улице было тихо, все люди разошлись. Опять улица наполнилась лишь тихим завыванием ветра. Мария медленно пошла к дому. Боковым зрением она увидела, как кто-то вышел за ней. Она хмыкнула и покачала головой.

– Знаешь, если бы у меня была паранойя, я бы решила, что ты меня преследуешь.

– Может, это небесам угодно, чтобы мы вновь встретились.

– Да зачем ты на мою голову с этих своих небес свалился?..

– Постой! – крикнул индеец. – Я знаю твой секрет.

Мария остановилась.

– Какой из них? – она глянула на него через плечо.

– Тот, который позволяет тебе быть невидимой для жителей этого района.

– Какая глупость, – фыркнула Лазарь.

– Ты живешь в доме для афроамериканцев, ходишь среди них, а они не обращают внимания на белую женщину среди них… они в твоей власти…

– Знаешь, мои услуги психиатра дорого стоят.

– Это твой дар. Он большая редкость… мой дед рассказывал мне о таком. – Индеец сделал несколько шагов к Марии.

– Дар, говоришь? Знаешь, те, кто его ощутил на себе, считают его проклятьем. – Она повернулась лицом к незнакомцу и посмотрела ему в глаза.

– На меня не работает. – Он покачал головой. – Но наша встреча не случайна, мне ее предсказывали.

– Как мило, – передернула она плечами. – И теперь ты спасешь мир? – Девушка улыбнулась.

– С твоей помощью, – кивнул индеец.

– Мой тебе совет, Чингачгук, не пей больше. Козленочком станешь. Давай, бывай! – она махнула ему рукой и продолжила путь домой.

– Мы еще встретимся, – кинул он ей вслед.

Мария вернулась домой и, побросав ботинки и верхнюю одежду на пол у двери, забралась с ногами на подоконник. Небо было в серых снежных тучах, снегопад усиливался с каждой минутой. Лазарь смотрела в небо, будто ища там что-то.

– …Даже в самом темном небе всегда ищи просвет, – прошептала она, касаясь стекла пальцами. – Ты никогда не говорил, что делать, если его нет…

Она прислонилась головой к стеклу и закрыла глаза.

28 февраля 2008 года, Сербия, близ села Сене

Весна в этом году выдалась ранней, но лишь в некоторых районах страны. У подножия Кучайских гор все еще царствовала зима. Деревья на склонах были усыпаны белоснежной мишурой, и морозный ветерок гулял по верхушкам. У самых гор высился древний монастырь Раваница. Когда-то давным-давно он был обнесен высокой крепостной стеной с семью башнями, но до наших дней дожили лишь три. Зимой тут было немноголюдно и тихо. У подножия гор стояла церковь Вознесения Господня. Дорога к ней, выложенная камнями, была засыпана свежим снегом, никто еще не проложил ко входу путь.

Два человека не спеша шли по дороге, о чем-то тихо разговаривая. Мужчина держал за руку свою спутницу так крепко, будто боялся, что ослабь он руку – она исчезнет.

– Не думаешь, что нам бы следовало вернуться домой? – спросила девушка, поправляя шарф.

– Зачем? – спросил Милош Лазарь, с восхищением рассматривая церковь. – Ничего не изменится с нами или без нас. На следующей неделе вернемся, и наша война продолжится. Только теперь мы будем вне закона, только теперь против нас будет полмира.

– Милош, – девушка остановилась, – я уже не понимаю, за что мы боремся. – Она замотала головой. – Если такое сопротивление, может, это никому, кроме нас, не нужно?

– Ну что ты, цветочек мой. – Он повернулся к ней лицом и рукой провел по ее щеке. – Люди боятся, а смелых очень мало. Нас загнали в угол и хотят, чтобы мы сдались. А я не хочу сдаваться, – он улыбнулся, – я хочу совсем другого.

– Чего? – невероятного фиалкового цвета глаза впились в его лицо, ожидая ответа.

– …Это так здорово, что я могу быть с тобой, когда дома война. Но еще больше я хочу, чтобы эта война никогда не дошла до тебя. Все очень просто, Сенка, я хочу, чтобы на Балканы вернулись мир и покой. Чтобы Сербия была Сербией, а не театром боевых действий между Востоком и Западом.

– А я не верю в мир и покой. Всегда найдется кто-то, кому мир придется не по душе.

– Пускай. Знаешь, когда я был малым совсем, мы семьей приезжали сюда. С тех пор здесь мало что изменилось. – Милош посмотрел вокруг. – Пойдем, я покажу тебе кое-что.

Он взял ее за руку и повел в сторону церкви. Тяжелая деревянная дверь была немного приоткрыта. Вдвоем они вошли внутрь. Внутри никого не было, стояла первозданная тишина. На бледно-серых стенах до самого потолка просматривались старинные фрески. А золотые лики на алтаре поблескивали в лучах зимнего солнца и отражались на мраморном полу. Над ним на длинных цепях свисала кованая люстра с белыми свечами. Справа от алтаря в нише висела икона князя Лазаря. Под ней в стеклянном саркофаге лежали его нетленные мощи. Милош, взяв Сенку за руку, подвел ее к ним.

– Ты ведь знаешь, кто это.

Девушка кивнула.

– Помнишь старую легенду о голове Лазаря?

Сенка мотнула головой.

– Ее мало кто помнит… – Милош посмотрел на икону. – …Покуда не вернется голова к телу, Балканы не будут знать мира и будут тонуть в собственной крови за то, что не уберегли…

– Никто не знает, где она, Милош. И ведь не факт, что с ее возвращением все так и будет.