Тень Великана. Бегство теней (сборник)

Вот почему я не хочу, чтобы он забрал у меня наших детей. Они все нужны мне – точно так же, как завоевателям был нужен этот город. Они нужны мне. Они – моя империя.

Что за жизнь у них будет без меня – их матери?»

– Бесконечно оттягивать невозможно, – сказал Мэйзер Рэкхем.

– Я просто задумалась.

– Ты еще слишком молода, чтобы верить, будто это тебя куда-то приведет.

– Нет, – возразила Петра, – я старше, чем вам кажется. Я знаю, что не смогу перестать быть собой.

– А зачем? – спросил Рэкхем. – Разве ты не знаешь, что всегда была лучшей среди них?

Петра повернулась к нему, не веря собственным ушам:

– Ерунда. Я самая слабая. Самая худшая. В конце концов я все-таки сломалась.

– Именно на тебя Эндер больше всего давил и больше всего полагался. Он все знал. К тому же я не имел в виду, что ты – лучший воин. Просто – лучшая, и точка. Лучшая во всех человеческих проявлениях.

Петра едва не рассмеялась, услышав эти его слова сразу же после того, как ей стало ясно, насколько она эгоистична, тщеславна и опасна. Но она лишь протянула руку и дотронулась до его плеча:

– Бедняга, вы считаете нас своими детьми.

– Нет, – возразил Рэкхем. – Это, скорее, про Хайрама Граффа.

– У вас были дети? До вашего путешествия?

Рэкхем покачал головой, но Петра не поняла, что он имеет в виду: «нет, у меня не было детей» или «нет, я не стану об этом говорить».

– Пойдем.

Петра пересекла узкую улицу, прошла следом за Рэкхемом через ворота сада к двери дома, открытой солнцу ранней осени. Среди цветов в саду жужжали пчелы, но в дом не залетали – зачем, если все, что им требовалось, находилось вне его?

В гостиной ждали мужчина и женщина. Позади них стояла еще одна женщина – в штатском, но Петре она показалась похожей на солдата. Вероятно, следила, чтобы никто не попытался бежать.

Жена сидела в кресле, держа на руках новорожденную дочь. Ее муж стоял, облокотившись о стол. На лице его застыло отчаяние. Женщина плакала. Они уже все знали.

– Мне не хотелось отдавать вашего ребенка чужим людям, – заговорил Рэкхем. – Я хотел, чтобы вы увидели, что ребенок отправится домой, к своей матери.

– Но у нее уже есть ребенок, – сказала женщина. – Вы не говорили мне, что у нее уже…

– Нет, он говорил, – возразил мужчина.

Петра села на стул напротив мужчины, наискосок от женщины. Эндер слегка пошевелился, но не проснулся.

– Мы хотели сохранить других, чтобы они не родились все сразу, – сказала Петра. – Я собиралась выносить их всех сама. Мой муж умирает, и я хотела и дальше рожать его детей, когда его уже не будет.

– Но разве у вас нет еще? Неужели вы не можете оставить нам это дитя? – умоляюще проговорила женщина.

Петра возненавидела себя за то, что ей придется ответить «нет». Но Рэкхем ее опередил:

– Эта малышка уже умирает от того же недуга, который убивает ее отца. И ее брата. Потому они и родились до срока.

Женщина лишь крепче прижала младенца к себе.

– У вас будут собственные дети, – сказал Рэкхем. – У вас есть еще четыре оплодотворенных эмбриона, которые вы уже создали.

Несостоявшийся отец тупо посмотрел на него:

– В следующий раз кого-нибудь усыновим.

– Нам действительно очень жаль, – продолжал Рэкхем, – что преступники воспользовались вашей утробой, чтобы родить ребенка другой женщины. Но ребенок действительно ее, а если вы кого-то усыновите, у вас будут дети, от которых отказались родители добровольно.

Мужчина понимающе кивнул, однако женщина прижала к себе младенца.

– Не хотите подержать ее брата? – предложила Петра, вынимая Эндера из слинга. – Его зовут Эндрю. Ему месяц от роду.

Женщина кивнула.

Рэкхем взял дочь из ее рук. Петра подала ей Эндера.

– Моя… девочка… я назвала ее Белла. Моя маленькая Лоринья… – Она расплакалась.

Лоринья? Волосики у девочки были каштановые, но, видимо, цвет их не имел особого значения, чтобы получить прозвище Блондинка.

Петра взяла девочку из рук Рэкхема. Она была еще меньше Эндера, но взгляд ее был столь же умным и испытующим. Волосы у Эндера были такие же черные, как и у Боба. У Беллы же они больше были похожи на волосы Петры. Петра даже сама удивилось, насколько счастлива, что ребенок унаследовал ее черты.

– Спасибо, что выносили и родили мою дочь, – сказала она. – Сожалею о вашем горе, но надеюсь, что вы сможете и порадоваться моему счастью.

Всхлипывая, женщина кивнула и прижала к себе Эндера. Повернувшись к младенцу, она заговорила тонким детским голоском:

– Es tu feliz em ter irminha? Es tu felizinho?[12]

А потом, разрыдавшись, отдала малыша Рэкхему.

Встав, Петра уложила Беллу в слинг, где до этого был Эндер, затем взяла сына у Рэкхема и положила на грудь.

– Мне очень жаль, – сказала она. – Простите, что не позволила вам оставить моего ребенка.

Мужчина покачал головой:

– Não ha de que desculpar.

– Не за что извиняться, – пробормотала стоявшая за их спиной суровая женщина, вероятно исполнявшая роль не только охранника, но и переводчика.

Горестно взвыв, женщина вскочила, опрокидывая кресло. Рыдая и что-то бормоча, она вцепилась в Беллу, осыпая ее поцелуями, но не пытаясь забрать.