Читаем Тень великого человека. Загадка Старка Манро (сборник) полностью

Тень великого человека. Загадка Старка Манро (сборник)

Как только у меня появилась возможность отлучиться, я с Робом Стюартом из своей роты (нам не разрешалось покидать лагерь по одному) направился на Рю-миромеснил. Роб остался ждать на улице, а меня провели наверх. Как только передо мной раскрылась дверь, я тут же увидел кузину Эди. Она не изменилась ни капли. Все тот же шальной взгляд. Сначала она меня не узнала, но потом вскочила с дивана, в три шага подбежала и бросилась мне на шею.

– О Джок, это ты! – закричала она. – Как тебе идет красный мундир!

– Да, Эди, я теперь солдат, – сказал я без радости в голосе, потому что, глядя на нее, я видел не ее красивое личико, а то другое лицо, которое смотрело в утреннее небо над бельгийским полем битвы.

– Как здорово! – воскликнула она. – А ты кто, Джок? Генерал? Капитан?

– Я рядовой.

– Как? Один из тех простых солдат, которые носят ружья?

– Да, я ношу ружье.

– О, это не так интересно, – произнесла она и снова села на диван.

Я осмотрелся. Это была прекрасная комната, сплошной шелк, бархат, масса всяких блестящих вещей. У меня даже возникло желание вернуться в прихожую и еще раз вычистить сапоги. Когда Эди села, я вдруг обратил внимание, что она во всем черном. Значит, о смерти де Лиссака она уже знала.

– Я рад, что ты уже все знаешь, – честно сказал я, потому что мне всегда было трудно сообщать людям плохие новости. – Он сказал, что ты можешь забрать все, что находится в сундуках, и что ключи у Антуана.

– Спасибо, Джок, спасибо, – сказал она. – Спасибо, что передал его слова. Мне сообщили примерно неделю назад. Сначала я думала, что сойду с ума… честно. Я теперь до самой смерти буду носить траур, хотя ты видишь, как мне не идет черное. Ах, я никогда не смогу прийти в себя. Я уже решила, что постригусь в монахини и уйду в монастырь.

– Прошу прощения, мадам, – раздался голос служанки, которая заглянула в дверь. – К вам граф де Бетон.

– Джок, дорогой, – воскликнула Эди, вскочив с дивана, – это очень важно. Мне так не хочется прерывать разговор, но ты ведь еще придешь, правда? Когда мне будет уже не так одиноко. И не мог бы ты выйти через заднюю дверь? Спасибо, мой дорогой Джок, ты всегда был таким славным, послушным мальчиком.

После той встречи с кузиной Эди я больше не увиделся. Прощаясь со мной, она стояла, окруженная солнечным светом, с лучезарной улыбкой на устах, и огненные глаза ее сияли. Такой я и запомнил ее навсегда, сияющей и порывистой, как капля ртути. Выйдя на улицу к Робу, я увидел роскошную карету с парой великолепных лошадей и понял, что она попросила меня выйти через черный ход, чтобы ее новые благородные друзья не узнали, с какими простыми людьми ей приходилось общаться в детстве. Про Джима она не спрашивала, и про моих отца и мать, которые были так добры к ней, тоже. Что ж, она просто такой человек и не может измениться, точно так же, как кролик не может отрастить длинный хвост. И все же мне грустно было думать об этом. Через два месяца я узнал, что она вышла замуж за этого самого графа де Бетона и через год или два умерла от родов.

А что касается нас… Наше дело было сделано, великая тень больше не висела над Европой, и уже никогда она не накроет широкие поля, мирные фермы и маленькие деревушки, никогда не омрачит жизни, которые должны были быть такими счастливыми. Отслужив положенный срок, я вернулся в Корримьюр и, когда умер отец, взял на себя управление фермой и женился на Люси Дин из Бервика. С ней мы воспитали семерых детей, которые уже вымахали выше отца и изо всех сил стараются, чтобы он этого не забывал. Но сейчас, когда за окном бесконечной чередой сменяют друг друга спокойные и мирные дни, неотличимые друг от друга, как шотландские овцы, мне трудно заставить своих ребят поверить, что когда-то и здесь у нас кипели настоящие страсти, когда мы с Джимом были молодыми и горячими и на наш берег приплыл человек с топорщащимися кошачьими усами.