Тень великого человека. Загадка Старка Манро (сборник)

Как стеклодув иль антиквар из лавки,
Испытывает наше естество.
И если брак попался – в переплавку.
Он слепит тело, разум заново.

8.

Он слизью заполняет новорожденному горло,
Ферментов{137}

россыпь выпускает на свободу.И в одночасье может с легкостью позволить
Артерию трепещущую закупорить.

9.

Он фантазера юного мечтами окрыляет,
Чтоб мог мечтатель верить и творить.
А хворь, ниспосланная свыше, убивает
Все чаянья. О них приходится забыть.

10.

Дает Он молоко, кормящее младенца.
И милостиво притупляет боль.
Рождает не одно, а сотни наслаждений,
Даруя чувственность, блаженство и любовь.

11.

Добро всегда в почете, ветви его пышно
Растут в саду средь света и тепла,
А ветви омертвевшие Всевышний
Срезает с древа ножницами зла.

12.

И вот мое творенье, моя мука,
Хочу перечеркнуть, исправить кое-где.
Но ясно ощущаю, впредь то мне наука,
ЕГО рука незримо на моей руке.

13.

В глазах туман и темноту я вижу,
Боюсь ошибок и сомнительных идей.
Свое бессилье и безволье ненавижу
Мне оправдание – по воле все Твоей[29]

.

Мне как-то неловко чувствовать, что эти строки получились такими нравоучительными, но все же меня греет мысль о том, что грех существует не просто так, что он служит благому делу. Отец говорит, что я воспринимаю мир так, будто считаю его своей собственностью, и поэтому не успокоюсь до тех пор, пока не буду знать, что все в нем разложено по полочкам. Что ж, признаюсь, на душе у меня теплеет, когда я замечаю проблеск света из-за туч.

Ну, а теперь относительно той важной новости, которая изменит всю мою дальнейшую жизнь. Как ты думаешь, от кого в прошлый вторник я получил письмо? Представь себе, от Каллингворта. Оно не имеет ни начала, ни конца, адрес на нем написан неправильно, к тому же оно неаккуратно нацарапано очень толстым пером на обороте какого-то рецепта. Для меня загадка, как оно вообще нашло меня. Вот что он пишет:

«Устроился здесь в Брадфилде в прошлом июне. Колоссальный успех. Я произведу революцию в практической медицине. Деньги текут рекой. Мое изобретение принесет миллионы. Если наше морское министерство мне откажет, я сделаю Бразилию ведущей морской державой. Как только получишь это письмо, приезжай первым же поездом. У меня для тебя полно работы».

Вот такое удивительное послание. Оно не подписано, что и неудивительно, кроме него, такого никто написать не мог. Я слишком хорошо знаю Каллингворта, чтобы отнестись к его словам с полным доверием. Как он мог так быстро добиться такого грандиозного успеха в городе, в котором совершенно никого не знает? Это невероятно. И все же какая-то доля истины во всем этом должна быть, иначе он не стал бы приглашать меня и писать об успехе как о свершившемся факте. В общем, я решил действовать обдуманно и осторожно, поскольку и на нынешнем месте чувствовал себя вполне счастливо. Более того, у меня появилась надежда на то, что когда-нибудь я смогу начать собственную практику, поскольку сейчас я даже имею возможность понемногу откладывать. Пока что я собрал всего несколько фунтов, но надеюсь, что где-то через год сумма эта значительно возрастет. Так что я отправил Каллингворту ответ, в котором поблагодарил его за то, что он меня не забывает, и объяснил, как обстоят дела.

Мне было очень трудно найти работу, написал я, и поэтому теперь не хочу потерять ее. Заставить отказаться от нее меня может только уверенность в том, что новое занятие будет постоянным.

Десять дней Каллингворт хранил молчание. Потом от него пришла длиннейшая телеграмма.

«Твое письмо получил. Почему бы не назвать меня лжецом в открытую? Говорю тебе, в прошлом году у меня было тридцать тысяч пациентов. Заработал я в общей сложности больше четырех тысяч фунтов. Я настолько занят работой, что, если бы по моей улице проезжала королева Виктория, у меня не было бы времени подойти к окну, чтобы на нее посмотреть. Я бы мог отдать в твои руки все консультации, всю хирургию и все акушерство. Но решать тебе. За первый год гарантирую триста фунтов».