Тень Великого Древа (СИ)

- Дженне шесть веков, - заметил Эрвин. – Хотел бы я выглядеть не хуже в ее годы.

Смотрел он не на Мать-мельницу, а на пару во главе войска. Джемис спешился первым и легко, как пушинку, снял Нексию с лошади, задержал в воздухе – нарочно, чтобы подчеркнуть свою силу. Она рассмеялась. Подоспели воины дозора, и, кажется, только их появление заставило кайра опустить девушку наземь. Нексия изящно поклонилась и вступила в разговор. Когда Эрвин и Давид добрались до мельницы, девушка уже шагала ко входу на лестницу во главе целой процессии: воин дозора, который указывал путь, Джемис Лиллидей, Стрелец, четверка личной охраны миледи, да еще и Гордон Сью.

- Рыцари Севера – наши друзья! – сообщил офицер дозора. – Бесплатный вход для всех, кто пожелает.

Ротные командиры отпустили людей, перед лестницей выстроилась очередь.

- Пойдете, милорд?.. – спросил отец Давид.

- Увольте. У Нексии свита – как у королевы. Не желаю плестись в хвосте.

- Тогда и я постою с вами.

Они остались у подножья Дженны вместе с парой дюжин кайров. Над головами с гулом пролетали гигантские лопасти, ритмично и грустно скрипел механизм: рииии… рииии… рииии… Очередь втягивался в дверной проем.

- Там крутая лестница? – спросил Эрвин у дозорных. – Девушке трудно подняться, не так ли?

- С помощью своего кавалера она справится легко.

- Он ей не кавалер. Он просто…

Дженна скрипнула особенно громко.

- Тьма, почему вы ее не смажете?!

Дозорный офицер нахмурился:

- Не назовете ли свое имя, кайр?

- Э… - герцог осекся. Он так и не удосужился придумать псевдоним. – Не могу. Я дал зарок не называть своего имени.

- Ясно, - сказал дозорный и отошел.

Чтобы не чувствовать себя идиотом, Эрвин принял непринужденный вид и прогулялся вокруг Дженны. Вся постройка дышала древностью. Камни под ногами стерлись и стали гладки. Стена покрылась множеством трещин, самые крупные замазали раствором, но мелкие забились грязью и поросли мхом. Кое-где валялись осколки керамических плиток – видимо, когда-то вся Дженна была облицована ими, а теперь плитки осыпались всюду, кроме самой верхушки. Лопасти отклонялись от плоскости вращения, выписывая восьмерки. Видимо, истерлись детали механизма, и вал шатался в креплениях.

Но живость людей составляла дикий контраст с древностью Дженны. Дозорные размахивали руками, направляя кайров. Северяне громко делились впечатлениями, задирали головы, смеялись. С тыльной стороны от грузовых ворот мельницы змеилась вереница телег. Фыркали кони, ревели волы, переругивались возницы. Голые по пояс грузчики швыряли мешки, мучная пыль взлетала облаками. У огромных весов, заваленных мешками, мельник бранился с купчиной…

- Неприятное зрелище, - сказал Эрвин. – Люди – словно паразиты на теле Дженны.

- Тонко подмечено, - согласился Давид. – Впрочем, это не редкость в нашем мире.

- О чем вы, отче?

- Праматери и Священные Предметы. Вам не кажется, что все мы живем в их тени? Вернее, в тени лопастей механизма, который они запустили?

Рииии, – скрипнула Дженна, словно поддакнув Давиду. Эрвин возразил:

- Мне видится иначе. Праматери засеяли семена, из коих выросла наша культура. Но мы не паразиты, а крестьяне или садовники. Без нашего ухода сад зачах бы.

- Согласно вашей метафоре, мы также живем в тени, - подметил Давид. – В тени, создаваемой Древом.

Эрвин прошел между телег, уклонился от летящего мешка, стряхнул с рукава пятно муки.

- Отче, не пора ли сказать: что такое это ваше Древо?

- Боюсь, что нет. Я скажу сразу, как вы будете готовы.

- Знаете, в чем опасность? Я могу потерять интерес. Уже сейчас тайна ордена занимает меня меньше, чем…

- Дружба леди Нексии с кайром Джемисом?

Эрвин усмехнулся:

- Ловкая попытка, отче. Я хотел сказать: механизм уже запущен, лопасти войны крутятся, сыплется мука. Узнав вашу тайну, я мало что смогу изменить, даже если захочу.

- Не нужно ничего менять, милорд. Просто сделайте то, что умеете лучше всего: одержите победу. И отдайте нам Пауля.

- Зачем он вам? Ради первокрови? Это согласуется с вашей одержимостью идеей раздать каждому по Священному Предмету.

Риии, риии, - пожаловалась Дженна. Эрвин поглядел вдаль, на алое закатное солнце.

- Представляю себе картину: Пауль прикован цепями к столбу, в его жилу введена игла. Капли падают в чашу, отражаясь эхом в каменных сводах. Молчаливые братья вашего ордена по одному впускают людей в темницу, набирают чайную ложку крови и торжественно вливают в очередной разинутый рот. «Во имя Древа, ты получил власть! Пользуйся ею мудро», - изрекает адепт, и мужик выходит, ошалелый от благодати. А следом уже рвется другой: «Нельзя ли побыстрее? Третий день стоим!»

Отец Давид усмехнулся:

- Ваша фантазия достойна лучших драматургов. Любую пьесу из тех, в каких я играл, вы сочинили бы за день.