Тень Великого Древа (СИ)

Армия Избранного шла по Ориджину уже неделю. Передовые части рыскали в поисках провианта. Если попадались городки, деревни, замки – жителям предлагалось преклонить колени перед герцогом Рихардом. Как правило, слова падали в пустоту: деревни и замки оказывались покинуты. Северяне ушли, забрав с собою скот и припасы. Реже выходило как здесь: жители были на месте, но не признавали власти Льда. Тогда он спускал с цепи шаванов.

Джо не понимал упрямства северян. Зачем упираться, если не можешь победить? Зачем дохнуть, когда можно выжить? А самое странное: здесь не было кайров! Воины ушли с Десмондом Ориджином, осталась челядь, пастухи да старичье. Простые честные люди!

Мартин ухмыльнулся:

- Глядите: сейчас овцам достанется!

Несколько мушек-всадников подлетели к белому пятну. Овцы – такие же глупые, как пастухи – побежали не врассыпную, а кучно, всею отарой. Шаваны принялись бить их плетьми. Удача! Ориджин – не Нортвуд, с провиантом здесь сложно.

- Вкусный ужин! Будет вкусный ужин! – захлопал в ладоши Мартин.

Путевцу надоело смотреть.

- Я пойду, - сказал он. – Сегодня – мое дежурство.

- И я с тобой! - обрадовался Мартин.

- Позвольте и мне, - попросила Лаура.

Лорд Мартин присматривал за волчицей, как за родной. Кормил из одного котла со сворой: ставил в ряд миски и насыпал всем своим сукам овсяной каши с хрящами. Мартин выдал ей вторую подстилку – хорошую, овчинную. Вычесывал ее волосы: теперь только он это и делал, остальные брезговали трогать рассадник блох. Играл с нею: дразнил тряпичной игрушкой, как щенка; волчица рычала и пыталась ухватить. Граф Виттор сторонился супруги – ему было противно. Пару раз дал ей полизать свою ладонь, потешился и больше не подходил к клетке. А вот Мартин вкладывал всю душу!

- Хорошая собака, хорр-рошая моя! Ну-ка, дай почешу… Засиделась ты в клетке, бедолага. Хочу взять тебя на охоту. Вит не разрешает, но я уговорю. Выхлопочу тебе ошейник – славный такой, черный с шипами. Привяжу поводок, поведу в лес. Подстрелю утку, спущу тебя с поводка, принесешь мне. Принесешь, да? Хор-ррошая псина!..

Но Джоакин взирал на нее настороженно. Не шло из памяти, как прыгала Иона, впечатывая его в грязь, и как отбивала такт: «Мы идем на запад». Она наперед знала час, когда придут кайры. Знала и миг, когда Джоакин задохнется от легкого удара кулачком по доске. С тех пор в нем крепло подозрение: Иона – ведьма.

Хорошо, что нынче Мартин присоединился к Джоакину. Вдвоем – веселее… вернее, втроем. Леди Лаура с большим интересом рассмотрела узницу. Отпирая клетку, Джо сказал Ионе:

- С возвращением на родину, сударыня. Изволите видеть, горит замок и хутор. Их население не догадалось подчиниться Рихарду. Скажете ли мне, как местный житель: здесь все настолько глупы, или встречаются умные люди?

Он не ждал ответа. Иона говорила только с Мартином, и только на собачьем языке. Джо говорил напоказ, для Лауры:

- Ваш отец, как вы знаете, разбит наголову. С жалкими остатками армии Десмонд бежит в Первую Зиму. На всем Севере никто уже не может оказать сопротивление. И ваш брат – великодушный человек! – всем предлагает перейти на нашу сторону. Нортвудцы, например, так и поступили. Много медведей переметнулось к нам после смерти Крейга. Мы восполнили ими свои потери. Но ваши, здешние предпочитают сдохнуть. Правда ли, что ваши мужчины спят с ослицами, оттого и родятся такие упрямые дети?

Он поставил миску. Иона зачерпнула кашу голой рукой и принялась жевать, похрустывая хрящами. Леди Лаура выказала интерес. Обойдя клетку, встала ближе к пленнице, оглядела ее, будто коня на рынке. И заговорила:

- Я – Лаура Альмера, в девичестве Фарвей. Мы с вами знакомы, миледи, хотя вряд ли вы помните. А я по сей день храню в памяти нашу встречу. Вы и леди Аланис блистали на балу, словно две Звезды. Такие изящные, утонченные, прекрасные… Я влюбилась в вас – и кто смог бы не влюбиться? Вы обе стали моими кумирами, недостижимыми идеалами. Несколько лет я мечтала хотя бы приблизиться к вашей высоте…

Волчица жевала, равнодушная ко всему, кроме своей миски. Лаура подтянула рукав и показала ей браслет на запястье.

- Это украшение вашей подруги, леди Аланис. Все ее драгоценности перешли в мою собственность, как и гардероб, и коллекция парфюмов, и целое герцогство Альмера. Когда я в последний раз видела леди Аланис, она была одета непристойно, как блудница. Кожа стала смуглой, точно у шаванки; манеры огрубели, слова сочились ядом. Она сделалась любовницей Пауля – кровавого дикого зверя. И я поняла: больше нет нужды завидовать леди Аланис, я во всем превзошла ее. Остались только вы.

Иона вылизывала миску. Нельзя было понять, слышала ли она хоть слово. Лаура тронула пальцем табличку, привязанную к прутьям: «Она предала мужа».