Тень Великого Древа (СИ)

Глядит на запад, в скалы над дорогой, будто высматривает какую-то точку… затем исчезает. Порыв воздуха дует туда, где он только что стоял. А Эрвин оборачивается к сестре и холодеет.

Ионы нет. Есть Обри один на коне, накрытый драным одеялом. Есть Хайдер Лид на ослике, с погонщицким кнутом. Сестра – исчезла.

* * *

С тяжелой душой сир Джоакин Ив Ханна покинул собор. Он брел, повесив нос, не замечая ничего. Перед глазами все еще плясали языки огня. Крошилась и осыпалась штукатурка, Светлая Агата исчезала в паутине трещин и лоскутах сажи. Сгорели и цветы – дорогущие зимние букеты, сложенные к ее ногам. Молодой священник выбежал откуда-то, бросился на Джоакина с кулачками. Кричал: «Нелюди! Звери!» Джо ухватил его за ворот и принялся бить в лицо. Вколотил зубы в глотку, расплющил нос, кажется, сломал челюсть… Его ослепил гнев – не столько на священника, как на себя самого. «Сами вы звери! – рычал он. – Зверский проклятый город!» Потом навел Перст, чтобы снести череп этому прихвостню волков, но Избранный хлопнул его по плечу:

- Довольно, сир, вы хорошо потрудились.

Граф окинул взглядом черную дыру на месте капеллы, потер ладони, сказал:

- Ненадолго оставлю вас – проверю, как дела на других участках.

И исчез. Джоакин отбросил избитого святошу и пошел прочь. Тут нельзя было находиться – так и душил запах гари. Вышел на площадь, подышал, умыл лицо снегом. Паскудно было, аж с души вон. Кто нелюди – мы?! Да быть не может! Мы боремся с нелюдями, мы – истребители нелюдей! Граф прав во всем: нужно искоренить источник зла, самую основу агатовской гордыни… Но отчего ж так дурно-то?

Подошел адъютант Хориса:

- Начинаем атаку на замковый мост. Генерал приказывает вам включиться в пятый штурмовой отряд.

- Он мне не командир, - огрызнулся Джоакин.

Пошел прочь от собора, чтобы больше не донимали. Подумал: я убил сто человек и одну икону, хватит с меня на сегодня. Побрел по улочке, увешанной мишурой. Гирлянды блестели, как насмешка. Хотел содрать их, но мечом не достал, а Перстом… хватит уже Перста.

- Встань в строй!

- Да он не наш…

- Тогда посторонись!

Мимо проходила колонна солдат. Оказалось, как раз эта улица ведет к мосту. Нортвудцы держали городские ворота, один закатный полк укреплялся в центре, а другой выступал на штурм замка. Печатала шаг пехота, звенела подковами кавалерия. Джоакин подумал: мне с ними не по пути, надоело убивать… А потом подумал: лучше уж с ними. В городе откроется окно – и придется бить на звук, кто бы там ни был. Лучше сжигать кайров в замке, чем тут мирных людей.

Он наобум пристроился к колонне, почти не глядя на закатников. Думал: трупоеды. Думал: вечером-то будете жрать! Даже представить противно… Пошел бы к Эйлиш, но она тоже… Напиться бы сегодня. И поиметь кого-нибудь. Только кого? Лауру?.. Гвенду?.. Полли?..

Иону? Аланис?

Неожиданно границы стерлись. Агатовки и простолюдинки, обидчицы и жертвы… Лишь одно объединяет этих девушек: все они нравились Джоакину. А теперь – все мертвы. Каждая погибла не от его руки, но с его помощью. Он не уберег Полли, он нанял Гвенду, он запер Иону в клетку, он пытал Аланис… Что ж за дрянь выходит вместо жизни?

Прошел под гирляндой, едва не зацепившись шишаком на шлеме. Выругался: какой к чертям праздник?! Сорвал бы кто-нибудь всю эту мишуру!

И вдруг гирлянда упала сама собой. Вальяжно опустилась поперек улицы, задела офицера и еще троих солдат. Издала сухой звонкий треск. Все четверо дернулись – и осели на мостовую.

- Эй, что за тьма… - не понял Джо.

Тогда треск повторился - умноженный на сто. Гирлянды по всей улице упали разом, и все вместе разрядились искрой. Сотни закатников легли там, где стояли. А потом распахнулись окна - все до единого.

- Тревога! К ор-рружию!..

Крик захлебнулся в звоне, грохоте, лязге. Отовсюду полетело – залпом, лавиной. Камни, топоры, ножи, котлы с кипятком. Джо вскинул Перст, открыл огонь – но тут же заорал от боли. Прямо на голову плеснуло, ошпарило затылок и шею. Он задергался, стряхивая капли кипятка, схватил горстку снега, прижал к коже… Бах! В шлем врезался кирпич. Джо устоял, пальнул куда-то, зажег пожар… Бах! Камнем в плечо.

- Засада! Бежим!.. – орали вокруг.

- К оружию! Сражаться!..

Плохо соображая, Джоакин открыл огонь. Куда попало, без разницы, лишь бы напугать врага… Бах! Прямо в руку угодил утюг. Перст отклонился вниз, прожег двоих закатников.

- Беги, дурак! – крикнул ему кто-то.

Остатки роты уже неслись со всех ног. Он не хотел. Он думал: нужно остановиться и бить проклятых гадов. Но его тело всегда знало, что нужно для спасения. В этот миг нужно – бежать.

Сперва Джоакин трусил шатко, криво, еще ошарашенный внезапностью. Пытался постреливать, получал новые удары в доспех. Но с каждым шагом все лучше понимал положение. На каждом шагу он перескакивал трупы. Треть закатного полка уже лежала на мостовой. Остальных атаковали отовсюду. Из каждого окна, из каждой щели, из каждого проема. Пугающе синхронно распахивались двери, выскакивали на улицу мужики и сразу, без заминки молотили бегущих.

- Г-га… - выхаркнул ближайший солдат.