Тень великого канцлера

– Ой! – Дракон от неожиданности сел на хвост, помотал башкой, словно отгоняя дурное видение, и неожиданно широко облизнулся: – Люблю, когда пиша дерется, и-эх, люблю!

– Знамо дело, – подхватил Неясыть, – она от этого только слаще!.

– Что бы ты понимал! – рявнул дракон. – Счастье достигается путем преодоления трудностей! Сейчас я подумаю. Значит, так. Я ем богатырей, а с тобой провожу ночь. Или наоборот. Я ем тебя, а провожу ночь с богатырями… стоп! Ишь ты, какой шустрый! Сбежать решил? – Дракон вовремя заметил, что Неясыть пытается смыться, и сцапал его длинной когтистой лапой. – Кинуть меня решил? Ты есть кто? Ты мой друг! И я тебя люблю. Точнее, буду любить. Но это потом… сначала подзакусим! И не пытайся колдовать, – наставительно добавил он. – На драконов заклинания не действуют.

– Но мужиков не любят! – зарыдал Неясыть.

– Любят, любят! – развязно ухмыльнулся дракон и, усевшись поудобней, сцапал клубок из богатырей.

Раскрыв пасть, он положил его на язык, покатал для смака и сжал челюсти. Раздался громкий хруст, глаза дракона вылезли из орбит, он коротко взревел, выплюнул богатырей, а вслед за ними оба клыка.

– О-о! А-а! – Он засунул свободную лапу в пасть и принялся ощупывать зубы. Зубов значительно убыло.

– Они же броневые! – заревел он прямо Неясыти в лицо. – Ты чего мне подсунул?! Прибью, гад!

– Ты же сам говорил, что любишь трудности, – залепетал чародей. – Вот я и постарался.

– Люблю, но не до такой же степени! – простонал дракон. – Ладно. Придется их сначала расплющить, чтобы сок пошел.

В это мгновение Яромир понял, что погиб. Он все-таки попытался пошевелить рукой, и это ему почти удалось, но в последний момент что-то зацепилось за палец и не пустило. Да это же сумка!

– Эх, была не была! Двое из сумы!

В это время дракон уже поднял лапу, но так и не успел ее опустить. Из богатырского клубка, извиваясь ужами, выбрались два бугая с дубинами. Прикинув ситуацию, они ударили по рукам и пошли дубасить дракона по тощим ребрам. Дракон от неожиданности выпустил Неясыть, но колдуну удрать не удалось. Один из молодцов ухватил его за шиворот и пошел обрабатывать дубиной по всем частям тела. Минут двадцать в лесу стоял сосредоточенный глухой стук. Наконец дракон не выдержал и с криком:

– А ну вас всех на фиг! – бросился наутек. Теперь оба молодца сосредоточились на Неясыти. Парни трудились без устали, очевидно, соскучились по настоящей работе и теперь вкладывали в удары всю душу. Над дорогой стояло густое трудовое дыхание.

И в этот момент Яромир почувствовал, что его уже ничто не держит. В следующее мгновение клубок распался сам собой. Богатыри оказались на земле, но еще пару минут приходили в себя и еще пару минут наслаждались работой братьев из сумы.

– Смотри-ка! – сказал Илья. – На этот раз не оплошали.

– У них выбора не было, – пояснил Яромир. – Иначе бы их самих съели.

– Могли бы и деру дать, – заметил Добрыня.

– Сумка-то у меня осталась, а куда они без нее? Друзья привели себя в порядок и осмотрелись. Они снова оказались безлошадными. Возвращаться к проклятому Ростиньяку, который вместо лошадей продал им заколдованных разбойников, никому не хотелось. Оставалось идти пешком в расчете на то, что по пути подвернется деревенька, где можно будет купить лошадей.

– В путь! – бодро сказал Илья.

– А с этими что делать будем? – Яромир кивнул на братьев из сумы. Братья, не глядя в их сторону, продолжали самоотверженно трудиться. За частыми взмахами дубин чародея не было видно, только на мгновение мелькнула сплющенная фиолетовая физиономия, но на нее тут же с сочным шлепком опустилась дубина.

– А нам какое дело, пусть работают! – осклабился Добрыня.

– И то верно! – Яромир бросил на траву пустую сумку. – Захотят, сами вернутся, не захотят…

– А не захотят, то как хотят! – щегольнул Илья только что придуманным каламбуром.

– Может, и ты решил стать поэтом? – съязвил Добрыня. – Вот уже и стишок сочинил!

– Стихи не пишутся – случаются! – высокопарно отозвался Муромец, тряхнув роскошной шевелюрой.

– Илья, у тебя парик набок съехал! – захохотали друзья.

– Где, где? – Муромец принялся поправлять накладные волосы.

15.

В городе Менге царило спокойствие. Месяц назад здесь проехал некий шевалье д'Артаньян. После этого рынок отстроился заново, порушенные ларьки заменили новыми. Проломленную крышу мэрии заделали черепицей, а выбитые окна и обвалившийся балкон в гостинице «Ле труа кошон» починили на второй же день. Однако для многих чужие убытки обернулись прибылями. Дантисты заработали кучу денег, вставляя дружному коллективу гостиницы выбитые зубы. Оружейники распродали все имевшееся в наличии оружие и далеко не удовлетворили спроса. Жизнь быстро входила в привычные рамки, и это было приятно.

В гостинице «Ле труа кошон», в самом лучшем номере, Яга сидела перед зеркалом и выщипывала с подбородка редкие, твердые волосы. Зеркало было волшебным, но и оно не могло скрыть некоторых особенностей лица Миледи. Тем не менее именно ее выдающаяся внешность, а не подорожная, подписанная самим кардиналом, снискала ей бесконечное уважение обслуживающего персонала.