Тень власти

– Я не стану возражать на ваши слова, но расскажу вам, как все это произошло. Когда вы выслушаете все, вы можете верить мне или не верить. Это дело ваше. Теперь слушайте. Отпустив этих пятьдесят человек, я навлек на себя подозрение герцога. Мог сойти с рук случай с отцом Балестером, но не это. Вы восстаете всегда против нетерпимости, и вы должны это понять. Дон Педро прислан сюда посмотреть, что здесь делается. Ему даны полномочия низложить меня, если он найдет это нужным. Он в восторге от этого, потому что вы очаровали его. Он не мог действовать быстро, потому что ему надо было сначала заручиться содействием моих офицеров. Кроме того, тут были и вы. Ему нужно было прежде всего обмануть и провести вас, ибо ему хочется сделать вас своей любовницей. Я же равнодушно смотрел на все до сегодняшнего дня, ибо однажды, стоя у окна и глядя на умирающий день, вы прошептали одну молитву. Я слышал ее и хочу доставить вам удовольствие. Вам пришлось несколько обождать, ибо тогда я еще не успел приготовиться к этому. Сегодня вы получили бы это удовлетворение. Но я еще не ослеп и не могу теперь поступить так, как хотел было раньше. Я наблюдал за глазами дона Педро и видел румянец на ваших щеках. Однако я не оскорбил вас подозрением, что этот человек что-нибудь значит для вас. Я и теперь не сделаю этого, несмотря на то, что вы только что здесь сказали. Но я должен принять другие меры, чтобы оградить вас от этого человека, о котором вы столь высокого мнения. Это будет очень трудно для меня. Это будет равносильно измене, и я буду первым в своем роду, который изменит своему королю ради женщины. Но я пойду на это. Не бойтесь, вы и ваш отец будете свободны. Он получит свободу, и через три часа вы будете говорить с ним. Все это я говорю вам не для того, чтобы вас растрогать, – для этого прошло уже время, – но потому, что это правда. Кроме того, я не знаю, чем еще я мог бы убедить вас.

Ни один мускул не дрогнул на ее лице, пока я говорил.

– Я вам не верю, – холодно сказала она. – Все, что вы сказали, очень хорошо и благородно, слишком благородно для вас. Я и не знала, что вы при случае умеете и подслушать.

– Хорошо. Незачем теперь зря тратить слова. Время не ждет, и речь идет о жизни и смерти. Я скажу вам вкратце все, что вам нужно знать. Я возьму войска, на которые могу положиться, и освобожу арестованных. Затем мы силой проложим себе путь к воротам. Если они окажутся закрытыми, я возьму их приступом. Завтра мы будем на Рейне, а через день в Лейдене. После этого вы и ваш отец можете ехать, куда вам будет угодно. Теперь переоденьтесь в другое платье: приема у нас сегодня не будет. Моим гостям придется идти на прием к кому-нибудь другому. Прошу вас как можно скорее уложиться. Возьмите с собой только драгоценности и вещи, которым вы придаете особую цену, и ничего больше. Вы можете купить снова все, что вам понадобится.

Одевайтесь потеплее, ехать по льду будет очень холодно. Теперь идите. Я зайду за вами через час, не позднее. Но если вам дорога жизнь вашего отца, не говорите ничего никому, даже вашей служанке. Ступайте! – прибавил я хриплым голосом. – Чего же вы ждете?

– Я не пойду отсюда, – отвечала она. – Вы хотите удалить меня. А когда я вернусь, мой отец будет убит, ограблен и отнят у своей собственной дочери. Я никуда не поеду из Гертруденберга.

– Изабелла, – начал я кротко и терпеливо, как обыкновенно говорят с больным капризничающий ребенком, – выслушайте меня. Что можно сделать сегодня, того нельзя уже будет сделать завтра. Я склонил на свою сторону людей барона фон Виллингера ценой всего, что у меня было в этом мире. Их достаточно, и они сумеют провести нас ночью.

Но завтра будет уже поздно. Впрочем, я позабыл, что вы не верите мне. Но верите вы мне или нет – не думайте, что вам удастся поднять горожан. В один день этого сделать нельзя. Но если бы даже и могли это сделать – все же это не годится. Горожанам не сравняться с опытными солдатами, буду ли командовать я или дон Альвар. В этом случае дон Педро не захочет, да и не в состоянии будет помочь вам, что бы он вам ни обещал. Город будет разгромлен, ваш отец погибнет, а вы окажетесь в объятиях дона Педро или на дыбе, а может быть, и там, и там.

– Пожалуйста, не запугивайте меня, – холодно возразила она. – Я сумею постоять за себя лучше, чем это было до сих пор.

Я постарался овладеть собой и сказал:

– Обещаю вам самым торжественным образом, что сегодня же ночью освобожу вашего отца и выведу его и вас из Гертруденберга без всякого вреда для вас. Обещаю вам, что через два дня вы будете совершенно свободны от всяких уз, которые нас с вами связывают. Но – пожалейте хоть самое себя – не создавайте напрасно новых осложнений в моей и без того уже трудной задаче. Изабелла, дорогая моя, неужели ты не можешь поверить мне! – спросил я, упав перед ней на колени.

Она взглянула на меня, как на грязную собаку, и брезгливо подобрала свои юбки.