Тень воина

Ощерив зубы в нехорошей усмешке Патрикий потащил из-за пазухи коробочку…

— Щит! — заорал Гаврила, бессильный что-то сделать. — Щит подай!

Он прыгнул к щиту и услышал голос Патрикия.

— Бог подаст! — Самовратский, выставив руку навстречу несущемуся к ним шару, он пальцем поддел крышку, открывая её навстречу приближающейся смерти. Крышка щёлкнула…

Огненный шар погас, а ковёр над их головами скрутило и окружило очерченным колдовством кругом.

В какую-то долю мгновения круг, очерченный неведомо кем вокруг мага, превратился в шар, налившийся жемчужным светом, словно колдовство и впрямь превратило кусок звёздного неба в огромную, такую и богатырю не поднять, жемчужину. Ещё долю мгновения она висела над двором и вдруг… исчезла. Снизу, с земли в небо, рванулся столб песка, и тут же порыв ветра ударил с такой силой, что повалил оставшихся в живых на землю.

Над местом, где только что висел имперский маг, медленно осыпался в огромную яму песок…

…Когда они пришли в себя, рядом не оказалось ни замка, ни людей. Хайкин поднялся на ноги, но его повело в сторону, и он не удержавшись, сел обратно. В голове гудело, в глазах мелькали звёзды. Выплюнув песок он спросил:

— Что это было? А? Что?

Спросить было у кого. Рядом Белоян тряс медвежьей башкой. Из шерсти сыпался песок, вылетали мелкие камни. При этом он тихонько порыкивал. Задумчиво, словно интересовало его сейчас совсем не это, он отозвался.

— Простая вещь. Редкая, но простая… Зеркало Пихонги называется. Не слыхал? Отражает любое колдовское действие.

Журавлевец отрицательно тряхнул головой и оттуда также полетел камни разный мусор.

— А я раньше слышал — теперь видел. Редкость.

Хайкин, наконец, поднялся и закрутил головой, оглядываясь.

— А замок где? Гаврила? Друг твой на ковре? Талисман, в конце концов?

Каждый следующий вопрос получался у него всё громче и громче.

Киевский волхв нашёл силы подняться и стал отряхиваться.

— А что им всем сделается? — удивился он. — Талисман на месте остался, у Гаврилы. Сам замок, пожалуй, тоже уцелел на прежнем месте. А друзья наши, что один, что другой…

Он вздохнул в этот раз серьёзно.

— Вот на это никто сейчас ответить не сможет. Зеркало Пихонги, однако.

Глава 34

Несколько долгих мгновений Гаврила лежал, соображая, что случилось. Только что перед глазами были стены сокровищницы, сверкание золота, звёздное небо над головой, и вдруг — темнота и тишина…

Неужели убили?

Чуть-чуть пошевелил руками и под пальцами заструился песок. Песчинки зашелестели, словно ветер тронул невидимые листья.

Нет. Жив!

Он прислушался к себе.

И даже ничего вроде бы не болело. Приятная неожиданность.

Несколько мгновений Гаврила думал о том, как мог тут очутиться, и только припомнив всё, — и ковёр-самолёт и огненные шары и вернувшегося некстати Хозяина прислушался. Сквозь слой песка ничего не было слышно, но, похоже, что там, наверху всё кончилось. Земля не дрожала, не слышно было ни взрывов, ни криков.

Пробив головой слой песка, он оглянулся.

Из всего того, что он видел несколько мгновений назад, неизменными тут остались только ночь, лежащий навзничь месяц да пустыня. Ни сокровищницы, ни замка рядом уже не было. Сделав шаг вперёд, споткнулся обо что-то, наклонился. Под ногами блеснуло, и он, присев, рукой сбросил песок с тусклого блеска.

Он стоял посреди ночи, один одинёшенек, не представляя, как это он тут очутился и в какой стороне остался Замок с боевыми товарищами. От недавнего великолепия сокровищницы вокруг ничего почти не осталось. Меч он ухитрился удержать в руках (сказалась-таки Мусилова выучка!), щит лежал рядом, да ещё каким-то чудом занесло сюда вместе с ним часть лужи, в которую превратилась одна из золотых куч. Теперь рядом с ним полузасыпанный прахом лежал плоский золотой слиток с приваренными к нему на тонких золотых проволоках золотыми же шариками…

Гаврила стукнул по нему кулаком. Золото ему не чудилось — и то хорошо. Хоть какя-то из всего этого польза.

Если колдовство срывается с цепи, словно бешеный пёс, то от него следует бежать быстрее, чем от настоящего бешеного пса.

Никто этого Гавриле не объяснял, но и сам чувствовал, что чем дальше он окажется от колдунов и колдовства, тем спокойнее будет его жизнь. В доброту Джян-бен-Джяна он уже не верил. Оказывается, что не все такие как Гольш. Разные, оказывается, бывают волшебники-то.

Самым разумным было бы уйти отсюда.

Он бы и ушёл бы подальше, только знать бы куда.

Кусок золота, что лежал рядом, оказался тяжёлым, и таскать его по пустыне туда-сюда ему не хотелось. Проще было бы дождаться утра и посмотреть с какого-нибудь бархана окрестности, а то ведь вместо гор можно было вернуться обратно к замку и рассерженному волшебнику. Доказывай потом такому, что всё получилось случайно…

Масленников обежал глазами виднокрай. Везде звёзды спускались так низко, что казалось, царапали лучами песок, оставляя на нём свои следы, и только в одном месте они куда-то пропадали.

Гаврила привстал на цыпочки.