Тень воина

Только что, мгновение назад, под его ковром простиралась пустыня и замковый двор и вдруг — на тебе. Ни пустыни, ни ковра и почему-то твёрдое ощущение того, что увяз в болоте. С этим, кстати, следовало разобраться как можно быстрее. Пропадать в болоте — дело скверное…

Стараясь не особенно шевелиться, он приподнял голову.

Пустыни вокруг действительно не было, как, впрочем, и болота, а вот ручей был. Он бежал через полянку, сквозь заросли ярко-синих цветов, мимо огромной коряги и скрывался за кустами с другой стороны. Оказалось, что сам Игнациус лежит поперёк русла, и вода промочила его от горла до пояса.

«Это пустяки, хорошо ещё, что его волшебная сила…» — замедленно подумал он и тут холод воды ворвался прямо в душу.

На мгновение он почувствовал себя воином без меча и щита или, что гораздо точнее, — устрицей без привычной раковины.

Игнациус вскочил, расплескав воду, и проверяя себя, сделал самое простое, самое первое, что ещё в детстве перенял от своего наставника. Протянул руку вперёд, растопырил пальцы… Руку закололо, словно кровь заледенела, превратившись в ледяные иголки, а потом вдруг стала тёплой, горячей. Ладонь обожгло, из неё выскользнул алый луч и ударил в корягу, что без дела лежала на берегу.

Маг облегчённо вздохнул. Унизительного бессилия, которое наступило для него после схватки с Митриданом, не было! Сила осталась при нём!

Дерево хрустнуло, словно червяки, что сидели внутри разом вытянулись, упираясь головами и хвостами в стенки прогрызенных нор, из неё повалил пар, и полезли языки пламени.

Кроме него самого, ручья и деревьев на поляне никого не оказалось. Место это выглядело достаточно диким, чтоб не опасаться тут людей, а зверей чего бояться?

Перешагнув через текучую воду, Игнациус подошёл к огню и подставил под струившийся жар мокрую спину, не боясь прокоптиться и пропахнуть дымом. Теперь следовало всё хорошенько обдумать.

Всё случилось не просто так. То, что произошло, требовало осмысления. Конечно не то, отчего он тут очутился — это-то было самое простое, тут и гадать не нужно. Раз сила осталась при нём, то объяснение этому могло быть только одно — Зеркало Пихонги. Оно отбрасывало магическое воздействие и, заодно самого мага, слава Богу, оставляя ему Силу… Так что ничем другим это быть не могло.

Этим, похоже, и обошлось на этот раз. Разобраться-то требовалось в другом…

Всё, что творилось вокруг него, подталкивало мага к единственной мысли, объяснявшей все несуразности разом. Вокруг шла какая-то игра.

Это уже стало правилом — каждый раз, как только он оказывался на расстоянии вытянутой руки от талисмана, каждый раз случалось что-то, что отбрасывало его назад. Кто играл с ним? Зачем? Вот это были вопросы, достойные самого острого ума.

Запахло гарью, подпалённой тряпкой, и он повернулся к огню грудью.

Странностей в том, что происходило, имелось уже множество — удивительный итог его схватки с Митриданом в Киеве, удивительное заточение и ещё более удивительное освобождение из кувшина, да и то, что только что произошло, тоже не слишком обнадёживало. Хочешь — не хочешь, а лезла в голову мысль, что талисман охраняли какие-то силы, бережно относившиеся к хранителю и без особого почтения к тем, кто хотел прибрать его к рукам.

Он посмотрел на огонь, на исходящий паром халат…

Киев, кувшин, Пихонга… Всё подходило одно к другому, как кирпич к кирпичу, или, что уместнее — бревно к бревну.

Может быть, кому-то ещё требовались намёки, но он всё схватывал налёту. Кто-то сильный и мудрый намекал ему, чтоб он изменился. И как можно быстрее!

«Я пробовал взять талисман силой, — подумал он. — И что со мной стало?»

Он мог бы ответить себе сам, но не стал, ибо ответ был очевиден.

Вопрос, заданный самому себе вытащил наружу ещё один не менее интересный вопрос — что станет с ним чуть позже, если он упрямо пойдёт тем же путём?

Маг раздумывал, покачивая головой, соглашаясь с невидимым собеседником. Возможно, что на том пути, которым он шёл, ещё имелось место для нескольких шагов, но никто уже не мог сказать, где и чем этот путь закончится и что поджидает упрямого путника в той темноте, которой занавешено его окончание.

Сила, охраняющая талисман, могла повернуться к нему так, что его забавы с превращением Митридана в грибы и впрямь могли оказаться детскими забавами. Всё могло кончиться гораздо печальнее.

Теперь, оглядываясь назад, он даже не был уверен, что в Киеве схватился с Митриданом. Возможно, что и там в их схватку вмешалась та же сила, что охраняла талисман.

Он покачал головой. Как бы там ни было на самом деле, ясно было одно. Путь Силы исчерпал себя. Следовало придумать что-то иное. Может быть, даже Светлое и Доброе. Но при этом — обязательно Хитрое.