Тень всадника

...Минуту назад были произнесены наши волшебные слова. Мы лежали рядом, касаясь ладонями друг друга. Едва слышным шепотом она спросила:

- Тони, ты будешь опять молодым?

Я ждал этого вопроса. Я понимал, что когда-нибудь она его задаст, что мне рискованно ставить на кон свое будущее, свое счастье, и есть иллюзии, которые предпочтительнее сохранить. Поколебавшись (и сразу запрезирав себя за эти колебания), я честно ответил:

- Нет, Дженни, ведь я все тебе рассказал. Мои путешествия по времени кончились.

В темноте я не видел ее лица.

* * *

А был ли я когда-нибудь молодым? Конечно, в первой моей жизни. И вот, парадокс! - молодость тогда мне здорово мешала. Например, из-за возрастного ценза я не смог баллотироваться в Законодательное собрание, хоть считался чуть ли не самым авторитетным революционером в своем департаменте. Будь моя воля, я бы "проходил" два года за один, как студент, который сдает экстерном экзамены сразу за несколько курсов. Меня сжигало честолюбие? Нет, если принимать за честолюбие жажду власти. Да, если понимать под честолюбием желание скорее совершить то, что только тебе по силам.

...В Париже, в здании Тюильрийского манежа, кипели страсти. Я проводил скучную зиму в глухой провинции, работая над брошюрой "Дух революции". Между прочим, там есть такая фраза: "Если революция потеряет разум, то напрасны будут попытки ее образумить. Лекарства окажутся хуже, чем болезнь, порядочность и честность - ужасающими, законы погибнут на эшафоте". А ведь никто тогда и подумать не смел ни о терроре, ни о его последствиях.

В двадцать пять лет меня избрали в Конвент. Самый молодой депутат. Но я смущался своей молодости. Я не решался подняться на трибуну. И лишь когда начались дебаты - судить или не судить Людовика Шестнадцатого? - и все знаменитые ораторы, красноречивые витии, как-то разом оробели, я вынужден был взять слово. И я сказал: "Нельзя царствовать невинно".

В январе 1793 года, спустя всего полтора месяца после выступления в Конвенте, я стал председателем Якобинского клуба. И далее якобинцы всегда шли за мной, враги и заговорщики из числа жирондистов смертельно меня боялись. И только ближайшие друзья и соратники по Комитету общественного спасения при случае попрекали меня моей молодостью. Если Лазарь Карно, с которым мы вместе курировали армию, исчерпывал свои аргументы в споре, он раздраженно бросал: "Мальчишка!"

Да, Максимильян мне покровительствовал. Вернее, я был правой рукой Робеспьера. Однако, окажись я на пять лет старше...

Вот так. Я ненавидел свою молодость. Она была мне помехой.

...Не совсем так. Время априори искажает картину прошлого, и за два века нафантазировано столько от лукавого... Даже я забыл, с каким напряжением работал Комитет, В Le Comite de Salut public ежедневно поступало не меньше пятисот дел. Министерства, мэрии, коммуны, трибуналы, штабы армии фактически были исполнителями, а все решалось в Комитете и его секциях. Дела требовали срочного рассмотрения, и последние бумаги мы визировали в два-три часа ночи. Естественно, мы разграничили свои обязанности, но границы были так неочевидны, какие-то дела приходилось разбирать сообща... Копаясь в парижских архивах, я с изумлением обнаружил, что подпись Сен-Жюста чаще всего соседствует не с подписями Робеспьера и Кутона (как давно принято считать), а с подписями Билло-Варенна и Барера, особенно в первый период существования Комитета. Объяснение простое. Билло-Варенн и Барер обладали колоссальной работоспособностью. Не хочу умалять роль других членов Комитета, но они скорее блистали на трибунах Конвента и Якобинского клуба, а Робеспьер определял направление общей политики и старался в текучку не вникать. И вот быть на равных с Билло-Варенном и Барером мне помогали моя молодость, еще неизрасходованный запас сил. И помнится, я этим гордился.

Как теперь вернуть мои юные годы? Извечная дилемма. Поиски квадратуры круга. Начальная стадия старческого маразма.

В конце концов я перестал ломать себе голову над вопросом, ответить на который не мог. Видимо, так было запрограммировано заранее: ответа мне не найти. (А вы можете? Тогда скажите, как появился на Земле гомо сапиенс? Кто его создал? Бог? Природа? Эволюция от амебы? Инопланетяне побаловались! Согласно строгой научной точке зрения... Такая имеется? Ну-ну...) Я не знаю, как и почему я перевоплощался в других людей, жил другой жизнью. Знаю только, что я понимал, кто я есть, будучи уже зрелым мужем. И Система держала меня в этом возрасте до неприличия долго, я всегда был человеком, который выглядел моложе своих лет, но никогда - никогда больше! - я не был молодым. Экономной и расчетливой Системе не имело смысла и резона водиться с юнцом.