Тень всадника

Они нажали на гашетку автомата и решили, что поставили точку. Та-та-та-та. Очередь прошила стеклянную дверь. Та-та-та-та. А получалось многоточие. Неужели они думают, что я это забуду? Что они уйдут безнаказанно? Что заткнули мне рот пенсией?

Леди и джентльмены, месьедам, господа-товарищи или как вас там? продолжение обязательно и неотвратимо последует.

* * *

Вечером я пошел в центр города кратчайшей дорогой, чтобы успеть купить новую телефонную карту до закрытия табачного киоска. Налетел ливень, и я спрятался в телефонной кабине. Как-то сразу стемнело. Капли барабанили по стеклу, а при сильном порыве ветра - били шрапнельным зарядом. Глупо торчать в кабине и не звонить, но старой карточки хватит минуты на три. Разговаривать три минуты - еще глупее.

Дождь не собирался утихомириваться. Набрал номер Лос-Анджелеса. Слава Богу, секретарша в момент соединила меня с Дженни.

- Ку-ку! Ты заказала билеты на самолет? Говори быстрее, у меня кончается карта.

- Дай мне номер твоей кабины. Я перезвоню. Не спорь. Разговор будет долгим.

Я всегда за долгий разговор. Тем более что при такой погоде ни одна собака не станет топтаться возле будки, намекая, дескать, месье, просьба закругляться. Никакой хозяин в такую погоду собаку на улицу не выгонит. Однако мне не понравилась интонация.

Аппарат утробно загудел. Я снял трубку.

- При-и-вет! Как дела?

...Вроде бы тон нормальный.

- Порядок. Плаваю. Гуляю. Молодежь отбивает у меня хлеб, в том смысле, что все заботы о детях взяла на себя. В общем, веду паразитический образ жизни, который, естественно, должен вызывать активную неприязнь у рабочего класса в Лос-Анджелесе.

- Что это за шум?

- Какой шум?

- Я слышу какой-то шум.

- Это дождь. Хлещет по стеклу.

- Здорово. А у нас жара как в печке.

- Поэтому я и спрашиваю о билетах.

- Я написала тебе письмо.

- Письмо куда?

- В Круазик "до востребования". Через неделю пойди на почту.

- Первое письмо от тебя. Прочту с превеликим удовольствием.

- Насчет удовольствия - не знаю.

- Дженни, что-нибудь изменилось?

- Ничего не изменилось, Тони. Я по-прежнему тебя жду. Просто я не смогу приехать в Париж. Не получается.

- Самурай-кровопийца не отпускает? Эксплуатирует детский труд?

- И то и другое, Тони, кто-то из нас двоих должен зарабатывать деньги. Ну вот, обиделся. Теперь понимаешь, почему я предпочла подробно объяснить все в письме? В Америке туго с отпусками. Япошка со скрипом разрешит мне одну поездку. Либо Париж, либо Израиль... Тони, если бы ты был миллионером и взял нас с Элей на содержание...

- Значит, все дело в деньгах?

- Тони, ты как ребенок. Всегда, всюду все дело в деньгах. И моя работа на фирме заключается в том, чтобы следить за балансом...

Дождь прекратился так же внезапно, как налетел. С цивилизованной набережной Круазика смыло публику. Официанты скучали в дверях ресторанчиков. Зато на рыбном причале орали и суетились чайки. Рыбный причал служил для них домом. Рыбацкие суда приходили утром, а чайки тут дежурили круглосуточно. То, что называется: "не отходя от кассы". Они плотными рядами сидели вдоль бортиков, сталкивали друг друга, взлетали, пикировали в воду, находили себе свободное место на бортике и опять собачились и базарили. Что они делили? Ведь рыбы не было... Я прислушался к их крику, и мне показалось, что на разные голоса они вопили одно слово:

- Деньги, деньги, деньги!

* * *

Удивительно, но я воспринял эту новость с некоторым облегчением. И не потому, что я мог себе позволить остаться в Круазике еще на пару недель (хотя кто знает? такое близкое и продолжительное общение с детьми случалось не так часто, и учитывая мои намерения слинять из Европы...), и не потому, что тем самым снимались финансовые проблемы (программу-минимум я бы обеспечивал, однако я замахивался на программу-максимум), - нет (ехидный вопрос: почему "нет", профессор? а если "да"?), нет, десять раз "нет!" (десять раз достаточно?) На мой взгляд, Дженни поступила разумно, согласно моей (мужской) логике. Если у нас, у обоих, действительно серьезные планы на будущее, то тогда ее поездка в Париж - авантюра. Конечно, обидно, досадно - ждал, готовился, хотелось бы увидеться, и, вообще, своего рода подстраховка - но это, скорее, женская логика. Как будто мы с Дженни поменялись местами. Я торопил события, как влюбленная баба, а она рассудила строго, по-мужски. Над нами висит госпитальный долг, и я пока ничего не добился от американских университетов. Сначала надо решить эти вопросы, капитальные, все остальное - блажь. В конце концов, от арифметики никуда не денешься, и, наверное, Дженни выписала цифры...

Интересно, что все-таки она мне написала?

Я приходил на почту к окошку "до востребования", как на работу. Письмо затерялось. Что естественно. Ведь Дженни не знает почтовый код Круазика.

Глазам своим не поверил, когда мне вручили конверт.

Вскрыл дрожащими пальцами. Прочел. Сел в кафе, выпил кофе, закурил, перечитал. Посмотрел листок на свет.