Тень всадника

...По ее тону научился определять, что у нее происходит с темно-зеленым костюмом. Какие-то нелады. Раскачивают лодку, кто-то кого-то сталкивает за борт, кому-то заехали веслом по кумполу. Короче, жизнь кипит, и ей явно не до меня.

- Профессор, - голос пока холодно-вежливый, - нарушаете конвенцию. Мы условились о беседах по телефону, а ты придумываешь повод, чтобы вытянуть меня на свиданку.

Проглотил фразу, рвалась с языка: "Если я для тебя, как орангутанг, если тебе противно со мной встречаться..." Или она меня вымуштровала, или испугался идти на обострение. Но мотивировал сие не страхом, а заботой о человеке, дескать, это ей плохо, это у нее обострение - дома, в лодке... не будем уточнять. И потом, на руках козырь, - внешнее обстоятельство! - глупо упускать такую возможность.

И рассказываю подробности. Чувствую, заинтересовало. Спрашивает:

- А твое мнение?

- Тот самый случай, когда у меня нет мнения. Надо сперва послушать и посмотреть. Мне показалось, что тебе будет интересно взглянуть глазом профессионала.

- Подожди. Дай сообразить. - Голос в трубке теплеет. - Четверг? День напряженный, сплошные митинги. Вечер - еще хуже. Но попробую выкрутиться.

Между прочим, "митинг" на ее лексиконе - это совещание. Прямой перевод с английского. Я ее не поправляю, мне так нравится. Пусть митингует. Весь вопрос - с кем?

Похоже, что к темно-зеленому костюму я уже не ревную. Как к законному мужу. "А вечером - еще хуже". От кого она собирается выкручиваться? Фиг она скажет. Ведь честно предупредила: "Я ужасная врушка".

А мужики - ужасные лгуны. Врут, как дышат. И я первый. Сказал с самой искренней интонацией: "У меня нет мнения". Конечно есть. Предложение Доула я обдумал со всех сторон. Прибавил к нему происшествие на мостике и мой пистолет, привязанный к ручке балконной двери. Знаки. Каждый знак отдельно ничего не означает, надо разгадывать в совокупности. Как ребус. Да, важная деталь: Доул ничего не предлагает, предлагают через Доула, зная, что американцы за это схватятся, что им выгодно заиметь своего человека в лавке. Так вот, мне усиленно намекают, советуют, рекомендуют прекратить погоню за призраками. Соорудили даже, если верить Доулу, своего рода золотую клетку. Мышеловку. Но в отличие от мышеловки гарантируют безопасность. Сиди там, наслаждайся жизнью (наслаждение, правда, не гарантируют, Дженни им неподвластна), зарабатывай денежку и, главное, не рыпайся.

Впрочем, не настаиваю, что все именно так. Одна из версий, имеющая право на существование.

* * *

До четверга мы несколько раз созванивались с Доулом. Доул был явно в тесном контакте с мистером Литвиновым и сообщал мне новости. Два крупных нефтяных промышленника из Техаса обещали фонду финансовую поддержку. Бостонский симфонический оркестр дает для фонда благотворительный концерт. Приедет на гастроли Большой драматический театр (БДТ) Санкт-Петербурга. Иегуди Менухин, Питер Устинов, Михаил Шемякин (все выходцы из России!) согласились вести семинары. Для семинаров по науке привлекают нобелевских лауреатов. Проект фонда вызвал восторг у губернатора Калифорнии. Фонд будет утвержден как культурная, некоммерческая организация. Никакой финансовой прибыли быть не должно. Выручка за концерты, плата за обучение, всякого рода пожертвования пойдут на покрытие административных и хозяйственных расходов (в том числе и на вашу ставку директора, месье!). Телевидение (компания NBC) готовит репортаж, посвященный фонду.

Через Доула я спросил: почему бы не объединиться с фондом Сороса?

Передай своему профессору, ответил мистер Литвинов, что деньги Сороса, пока доходят до России, разворовываются почем зря. Сорос своим фондом не занимается, ему некогда, к фонду Сороса присосалась масса жуликов. Из каждой тысячи долларов, посланной российским ученым, девятьсот оседают в карманах так называемых посредников в Нью-Йорке и Москве. Поэтому мы, калифорнийский фонд, ни цента переводить в Россию не будем. Будем оттуда приглашать студентов и преподавателей в Лос-Анджелес, студентов (малоимущих) обеспечим стипендией, преподавателей - зарплатой.

- Это так? - спросил я Доула, имея в виду фонд Сороса

- Хуже. А Сорос человек амбициозный и критику своего фонда считает происками злопыхателей.

И тогда я подумал, что дело затевается действительно серьезное и полезное. А вот у меня амбиции Зайца из немецкой сказки. Заяц решил, что битву под Аустерлицем устроили специально для того, чтобы выгнать его, Зайца, из норы.

- Передай дословно своему мистеру Литвинову: идея, овладевшая массами, становится материальной силой. Только это сказал не я, а один известный идеолог.

- Кто? - полюбопытствовал Доул.

- Мистер Литвинов знает. Изучал его труды в советском вузе.

* * *