Тень всадника

Генералу вынесут оправдательный вердикт через 15 минут. Но пусть судьи доиграют свои роли. Сен-Жюста звали заботы поважнее. Если верить информации Леба, а Леба всегда оказывался прав, сегодня вечером на заседании Комитета общественного спасения Барер, Билло-Варенн и Колло д'Эрбуа собираются дать настоящий бой Робеспьеру. Карно, разумеется, будет лавировать... Грустно сознавать, что интриги проникли в правительство..."

Про интриги в правительстве читать было скучно. Барер, Билло-Варенн, Кутон, Колло д'Эрбуа, заговорщики депутаты Фуше, Тальен, Фрерон, Робер, Баррас, Вадье - диковинные французские имена, - кому они нынче интересны? Вот если бы появились Майкл Джексон или Шарон Стоун... Что там дальше? Сен-Жюст уговаривает Робеспьера установить диктатуру. Добропорядочный Робеспьер категорически против: он не хочет быть новым Кромвелем. Сен-Жюст предлагает энергичные меры, чтоб раздавить заговор. Робеспьер: "Я устал, я не хочу больше крови. Пусть нападут первыми, тогда... Тра-та-та..."

Вышла кошка за кота. Включить телевизор. Уф, последняя страница.

"Сен-Жюст возвращался по пустынным ночным улицам Парижа и чувствовал себя человеком, который один бодрствует, когда все кругом спят, - нет, не сейчас, ночью, спят, а вообще спят. Вероятно, то же испытывает путник, который один мог подняться на неприступную вершину и с нее разглядеть скрытый для всех оставшихся внизу верный путь. Это чувство было и радостным и вместе с тем походило на боль, он знал, что стоящие внизу ему не поверят, что ему, поднявшемуся выше всех, придется спуститься и вместе со всеми тупо идти по другой дороге, которая, как он увидел, ведет к пропасти. Если же все кругом спят, то он, полный сил и решимости продолжать борьбу, тоже вынужден заснуть, а неприятель подступает к городу.

Вся трагедия, думал Сен-Жюст, состоит в том, что Робеспьер уже не способен идти дальше. А без Робеспьера не может продолжать свой путь и Сен-Жюст. Через два года Франция пошла бы за Сен-Жюстом, но сейчас - нет, безнадежно.

Если прав Робеспьер, если их миссия состоит в том, чтобы достойно умереть, то умрут они достойно. Тут нет сомнений. Но хоть перед смертью Робеспьер убедится в том, как дальновиден был Сен-Жюст.

Правда, сдаваться совсем без боя он не собирался. Оставался еще первый вариант, предложенный Сен-Жюстом. Может, Робеспьер одумается и примет его.

И Сен-Жюст сделал все, что было в его силах.

5 термидора Сен-Жюст привел Робеспьера на заседание Комитета. Даже Билло-Варенн и тот был растроган и обратился к Робеспьеру со следующими словами: "Мы ведь твои друзья, мы всегда шли вместе". Но снова раздались голоса, обвиняющие Робеспьера в диктатуре.

Однако Сен-Жюст еще надеялся сохранить единство правительства. Он договорился с Барером. Он, Сен-Жюст, выступит с программной речью, которая примирит враждующие стороны.

8 термидора на трибуну Конвента поднялся Робеспьер. Его речь была потрясающа. Конвент сидел как парализованный. Еще раз Сен-Жюст увидел, какую силу представлял собой великий человек. Но эта сила была в то же время и слабостью Робеспьера - он слишком на себя надеялся. Он отказался от всяких попыток компромисса и объявил войну буквально всем. В той обстановке, которая теперь сложилась в Конвенте, объявить войну всем означало открытое самоубийство. Но появилась надежда депутаты стали спрашивать у Робеспьера имена заговорщиков. Имена! Сен-Жюст еле сдержался, чтобы не выкрикнуть с места: "Назови несколько имен, и тогда все успокоятся и пойдут за тобой!" Но Робеспьер еще верил в свою несокрушимость Он не хотел нападать первым и не назвал имен. Это было равносильно подписанию собственного смертного приговора.

И потом, когда начались бурные события ночи 9 термидора, когда Сен-Жюст узнал о торжестве Робеспьера в Якобинском клубе (победа, в долговечность которой Сен-Жюст не верил), когда взбешенные члены Комитета обращались к Сен-Жюсту с угрозами и уже открыто договаривались об аресте робеспьеровской Коммуны, Сен-Жюст продолжал спокойно писать свой доклад, доклад, в котором он еще пытался примирить враждующие стороны, сохранить правительство, сохранить революцию, - доклад, на успех которого он рассчитывал лишь как на чудо, он, человек, не верящий в чудеса.