Тень за спиной

— Господибожемой, — ответила я и пошире распахнула глаза. — А что, если Ашлин думала, что ее отец стал гангстером? Что, если она решила, что он подбросил свои документы какому-нибудь откинувшему копыта бродяге, а сам жив-здоров, в новом злодейском обличье?

Стив застыл, приоткрыв рот и пытаясь сообразить, всерьез я говорю или издеваюсь.

— Ты просто чокнулся. Пошли уже, у нас совещание.

Вернуться нам следовало по отдельности, но сначала дать выветриться уличным запахам. Я отправилась в уборную, вылила на руки полбанки жидкого мыла и теперь воняла, как клумба с розами. Стив же двинул в буфет за кофе. Когда мы элегантно и непринужденно вернулись к своим столам, Бреслин бархатным голосом обрабатывал бывшую подружку Рори и едва удостоил нас взглядом.

В моих вещах кто-то покопался. Я помнила, что оставила банковскую выписку Рори сверху, а теперь сверху лежал мой блокнот. И открыт он был на странице с заметками, которые я сделала после беседы с Купером, а я точно закрывала его. Я посмотрела на Бреслина, но тот продолжал пудрить мозги подружке Рори, убеждая позволить ему подскочить к ней вечером для беседы, и даже не взглянул в мою сторону. Чем больше я пыталась вспомнить, как все лежало, тем меньше уверенности оставалось.

Гэффни влетел в комнату бледный, со слезящимися от ветра глазами, и с порога принялся рассказывать, как все прошло в Стонибаттере. Он дал прослушать записи голосов Рори, его братьев и всех его лучших друзей дежурному, и тот на девяносто девять процентов убежден, что среди этих людей нет звонившего.

— Ясно, — сказал Бреслин. — В любом случае, спасибо. Я это очень ценю. И это тоже, — и стал разворачивать сэндвич. — Молодчина.

— Наверное, я принес больше вреда, чем пользы, — сказал Гэффни озабоченно и протянул Бреслину полную горсть монет и купюр. — В конце, прослушав все голоса, коп уже не мог вспомнить, как звучал тот самый. Понимаете, что я имею в виду? Если предложить ему прослушать еще один образец голоса, он уже не сумеет определить…

— Значит, возьмемся за опознания. — Бреслин наградил Гэффни улыбкой. — Это не твоя вина, сынок. Ты все сделал правильно.

— Да, — сказала я. — Спасибо.

Вышло грубовато и ворчливо, но какая разница. Гэффни все равно был слишком занят — с обожанием пялился на Бреслина, напрочь забыв о моем существовании. А я размышляла о том, что опознание нам ничего не даст. Даже когда нам кажется, что вот нащупали что-то конкретное, то стоит протянуть руку, как оно осыпается пылью, оседает на наших столах, проникает в наши компьютеры.

Прежде чем отправиться по домам, мы со Стивом отчитались перед шефом. О’Келли стоял у высокого окна спиной к нам, руки в карманах, покачиваясь с пятки на носок. Он словно всматривался в темный парк и нас слушал вполуха, но его отражение в темном окне переводило пристальный взгляд со Стива на меня и обратно.

Когда мы закончили говорить, он не издал ни звука. Ждал продолжения. Отражение Стива посмотрело на мое. Я не повернула головы.

Не оборачиваясь, О’Келли произнес:

— Днем я заходил в вашу оперативную. Там вас не было. И где же вы были?

Много воды утекло с тех пор, как шеф требовал отчета о моем местонахождении, как будто я ребенок. Я и рта не успела открыть, а Стив уже легко произнес:

— Осматривали квартиру Ашлин. Потом прошлись с ее фотографией по Стонибаттеру, заходили в местные пабы и кафешки. Думали, может, кто видел, как она занимается чем-то интересным.

— И?

— Ничего особенного.

У О’Келли заняло несколько секунд, чтобы переварить эту ложь.

— А еще вечером вам доставили какую-то посылку. Парень, который ее принес, не выпускал коробку из рук. Что это было?

Бернадетта — бесценный для шефа источник информации. Все знают, что она никогда не упустит шанса переброситься с ним словечком. Она нас сдала? Или не она?…

— Отец Ашлин пропал без вести, когда она была ребенком, — опять опередил меня Стив. — Мы решили, что как-то многовато для простого совпадения, и захотели взглянуть на то старое дело.

— Нашли что-то полезное?

— Да нет. Он просто сбежал с молоденькой. Умер несколько лет назад.

О’Келли повернулся. Прислонился к подоконнику и внимательно оглядел нас. Утреннее бритье у него нынче не задалось, краснели несколько порезов, кожа на лице шелушилась, будто ее медленно разъедала эрозия.

— А знаете, что мне напоминает ваша работа?

Мы ждали.

— Вы работаете так, будто у вас нет подозреваемого. Бьете наугад, мечетесь во всех направлениях, хватаетесь за все, что на глаза попадется. Обычная практика, когда у детективов ничего нет. — Его глаза перебегали со Стива на меня. — Но тут есть идеальный подозреваемый, прямо у вас под носом. Я что-то упускаю? Что с Рори Феллоном?

Теперь ответила я: