Тень за спиной

- Радость моя, за что мне на тебя сердиться? Я рад, что ты добралась благополучно. Береги себя и молись за своего короля.

Молиться – это всё, что ему сейчас оставалось.

Он смешон. Когда-то, очень давно, в той жизни, которую он старательно забывал, Эстебан говорил сестре, что никогда не будет любить. Дескать, не тот он человек, чтобы поддаваться простым человеческим слабостям. Короли выше всякой там любви. И вообще – любовь лишь выдумка для дураков.

Сейчас эта самая любовь выворачивала ему душу наизнанку, ломала и калечила. Он не боялся физической боли, он вообще ничего, кроме сумасшествия, не боялся, но сегодня ему впервые в жизни хотелось заорать и разбить кулаки об стену. Эстебан поймал себя на том, что сидит, раскачиваясь взад и вперед, будто старик. Ему стало противно. Как вообще так вышло, что его сердце забрала молоденькая девочка с глазами цвета неба? Откуда она его вообще нашла, сердце?

Помнится, его дорогая во всех смыслах супруга не один раз говорила, что он бессердечен, а Эстебан соглашался с ней. Нет в нет ни сердца, ни души, только разум и физическая оболочка. А вышло так, что не болит – значит нет. А как только заболело – оказалось, что всё у него есть, и сердце умеет выскакивать из груди, и колотиться где-то в горле, и голова кружится, и дыхание перехватывает.

Неожиданно король понял, что ему нужно выпить. И с кем-то поговорить. Друзей у него не было – откуда у короля друзья? Но были сестра и ее супруг. Их то он и пошел искать.

Бригитта нашлась в своих покоях. Она читала какую-то зеленую тетрадь, кусала губы, хмурилась и вообще выглядела так, как будто хотела заплакать. При виде брата женщина быстро засунула тетрадь под пышный подол платья. Богиня, как будто ему сейчас интересны ее тайны!

- А Кир где? – полюбопытствовал Эстебан. – Я хотел с ним поговорить.

- На завод свой уехал, - вздохнула Бригитта. – Он сейчас оттуда не вылезает.

- Эмм… А когда вернется?

- В полнолуние вернется, уж будь уверен, - пожала плечами сестра. – Вы, оборотни, такие предсказуемые.

- Скажи мне, Бри, - король уселся в кресло напротив сестры и поглядел на нее с любопытством. – Ты всё еще его любишь?

- Кого? – изумилась сестра.

- Кирьяна.

- С чего вдруг такие вопросы?

- Так… Интересно мне, что такое любовь.

- Нет, не люблю, - вздохнула Бригитта. – Я им болею. Он для меня – самое важное в жизни. Если бы он сказал броситься за ним в пропасть, я бы даже не раздумывала. Я никогда не хотела никого другого. 

- Поэтому и детей у вас больше нет?

- Что значит нет? А Стефа? Если бы у тебя был такой ребенок, как Стефа, ты бы тоже больше не захотел.

- Бри, ну мне-то не ври.

- Эстебан, тогда не задавай глупых вопросов. И не делай вид, что ты не знаешь, что я бы с радостью родила мужу сына, а то даже и не одного. Но нельзя. Потому что у Кирьяна слишком много власти.  Будь у нас сын - кто знает, не стал бы он добиваться трона для него? Что в голове у этих Браенгов - непонятно, но у него есть все шансы сместить тебя. Поэтому, знаешь... Я не буду рисковать. Счастье еще, что у нас девочка. 

- Странно, что ты так говоришь о собственном муже, - растерянно поглядел на сестру мужчина. – Я думал… вы просто не хотите. Как ты вообще с этим живешь?

- Ты ни о чем не думал! – вспыхнула Бригитта. – Ты умеешь думать только о королевстве в целом, а частности тебя не интересуют!

Эстебан внезапно понял, что разговора с сестрой не получится. У нее действительно давным давно была своя жизнь, которой он не интересовался.

---

 Элиссия, выгнав всех служанок, причесывала волосы. Она любила эти вечерние часы наедине с собой, любила шелковые сорочки с кружевом, любила наносить на лицо разные притирания, разглядывая себя в зеркале и видя, что холодное солнце Галлии было к ней милостиво. Оно не оставляло морщин на ее лице и не сушило кожу, нет, она по-прежнему была хороша, даже лучше, чем в юности. Элиссия любила себя и свое тело. Вот и сейчас она нежно водила щеткой по волосам, вытягивала стройные смуглые ноги, с которыми так соблазнительно сливался кремовый шелк сорочки, приспускала бретельку, лукаво водя плечиком, и горько усмехалась, потому что прекрасно осознавала, что делала это только для одного человека, который совершенно ей не интересовался.  

Она научилась жить рядом с ним, быть его тенью и иногда даже другом. Сейчас ей было смешно вспоминать детские мечтания, когда она надеялась, что муж сможет ее полюбить, смешно и горько, потому что прошло пятнадцать лет, и ничего в жизни так и не поменялось. Она все еще ждет его в спальне, надевая лучшее бельё для него.