Тень за троном

Григорий молчал, пока Павел задумчиво смотрел в стену. Спугнуть мысль намного легче, чем кажется, а если она дельная – это обидно.

Но когда на лице Павла заиграла шальная улыбка, не выдержал.

– Ну?

– Брандеры. Из «чаек» выйдут неплохие брандеры, все равно выбора у нас нет.

– Ага. И тебе нужны этакие горячие головы…

– Холодные. И чем холоднее – тем лучше. Чтобы и сами не пропали, и других не подвели. Тут горячиться ни к чему, тут сто раз отмерить нужно и пять раз отрезать.

– Десять раз отмерить – один отрезать, – привычно поправил Григорий. За время жизни на Руси появилась у Павла такая привычка – калечить русские поговорки.

– Пусть один. Но резануть от души, – охотно согласился Павел. – Чтобы впредь неповадно было…

Тут Григорий был полностью согласен с родственником. Надо сделать так, чтобы турецкий флот серьезно пострадал. Так, чтобы турки не смогли продолжать войну, сочтя, что понесли недопустимые потери. Чтобы убрались, поджав хвосты…

Удастся ли?

– Я отдам все приказы. Сколько потребуется времени, чтобы подготовить флот?

– Около месяца. И надо выйти из залива, мы тут как кошки в мешке.

– Действуй…

Павел кивнул. Мысли уже были далеко. Там, где на синей глади расправляли паруса корабли.

Бой. Да, и только победоносный! Другого выхода нет.

* * *

Софью Алексеевну разбирал истерический смех.

Мало кто видел ее в таком состоянии, но…

– О-ох… Мазепа! Слов нет! МАЗЕПА!!!

Брат и муж с удивлением смотрели на нее, но что делать – даже не представляли. Софья глянула на них и протянула руку к кувшину с водой. Кое-как ее удалось напоить.

– Вы просто не понимаете… Мазепа! Черт!

Слишком сильным оказалось потрясение для Софьи. В той жизни она была не последней в школе, и потому…

– Зачем он шапкой дорожит?
Затем, что в ней донос зашит,
Донос на гетмана-злодея…

Последняя строчка пушкинской «Полтавы» – «Царю Петру от Кочубея» – так и не прозвучала. Софья вовремя заткнулась. Поди объясни, что это за Петр и откуда взялся. И жил ли уже Мазепа с Кочубеевой дочерью? И вообще – рядом ли с ним Кочубей? Кто это, Софья, хоть убивай, не помнила, и про дочь-то рассказывал когда-то Володя, как про занимательный факт. Вот, мол, на что способны оскорбленные отцы.

– Соня, ты стихи пишешь? – искренне удивился супруг. Софья кое-как замотала головой.

– Нет! Это другое…

Алексей на стихи не разменивался. Тут не в стихах дело.

– Мазепа, значит? Да что он вообще такое?

– Один из множества атаманов на Сечи, сейчас в Крыму. – Софья уже достаточно пришла в себя, чтобы дать справку. Пошуршала бумагами на столе и уже более уверенно продолжила: – Иван Степанович – человек обыкновенной биографии. Отец – поляк из не особенно знатных. Мать – ныне монашка. Учился у иезуитов, был принят при польском дворе. В шестьдесят пятом году стал подчашим Черниговским. Через пару лет женился и активно прислуживал Дорошенко. Очень активно. Вовремя успел переметнуться к Степану, где и дорос до атамана. А дальше – все. Расти некуда.

– А если сдать Крым туркам, как пишет Иван…

Разъяснений не требовалось. Все трое понимали, что худшая тварь, которая может завестись в доме, – не таракан, а диверсант. Не орать же на весь Крым, что Мазепа предатель?

Софья, кстати, в этом и не сомневалась. Видимо, еще из той жизни…

Но что делать? Попробовать казнить? А кто сказал, что другие лучше? Что нет запасного варианта? Она бы на месте Гуссейна-паши троих таких подобрала. Минимум. Чтобы наверняка. Просто Мазепа оказался самым наглым.

Перетягивать на свою сторону Сирко! Это ж вообще ума не иметь нужно! Или наоборот?

При одной мысли Софья похолодела. А вдруг…

Согласится Иван – хорошо. А если нет… что бы предусмотрела она?

Да просто его ликвидацию. Возраст уже. Кто у нас застрахован от сердечных приступов? А если уж вовсе допустить самое страшное… Мазепу могут продвинуть вместо Ивана. У казаков же вольница, Степан вроде как ничего про Мазепу не говорил, но по донесениям…

Софья попробовала вспомнить.

Да вроде бы Степан неплохо относится к Мазепе. В меру равнодушно, в меру спокойно. А мог он – продаться? И мог Мазепа прийти не сам, а от Степана?

Самое мерзкое, что допускать приходилось – все. Хотя… не стоит уж вовсе давать воли паранойе. Степану не было бы нужды подсылать Мазепу к Сирко. Это глупо, а глупцом атаман никогда не был. Да и к чему ему? Он и получил все, что хотел. Землю, жену-царевну, детей… уже трое у них. Татьяна счастлива, Степан счастлив, и рисковать этим ради возможного союза с турками? Вряд ли. Степан не дурак, ой не дурак.

Ладно.

Степану можно верить. А кому – нельзя? Сам по себе такой умный Мазепа? Из грязи в князи? А ведь мог, мог…

Софья отчетливо помнила, что Петр наградил товарища орденом Иуды. Или собирался? Но уж точно не за добрые дела. Или вы хотите меня уверить, что человек прожил на свете семьдесят лет и только на восьмом десятке решился попробовать? А не предать ли нам Петра?

Ох, неубедительно…