Тень за троном

«Чайки» выметнулись из-за тяжелых тушек фрегатов и хищными горностаями закружили вокруг брандеров. Послышались частые выстрелы.

Один из капитанов брандера не выдержал и поджег его раньше времени. «Чайки» разлетелись, и теперь подгоняемый ветром огненный остров совсем не мирно дрейфовал в сторону турецкого флота. Мусульманам пришлось расстреливать кораблик из пушек.

Хуже того, один из турецких фрегатов, «Мескен-и-Гази», таки свильнул в сторону берега – и вдруг замер, словно вода вмиг обернулась льдом. Ни вперед, ни назад.

Скалы!

Остальные корабли шарахнулись подальше от страшного места.

Мезоморте грязно выругался и принялся отдавать приказы. Два мелких кораблика бросились на помощь. Снять хотя бы экипаж с тонущего фрегата – уж больно хорошо налетел! Остальные, заподозрив, что их не просто так гнали вдоль берега, принялись маневрировать. Если бы сейчас турецкому флоту удалось пройти за кормой флота русского, он мог бы, в свою очередь, зайти с наветренной стороны и получить пространство для маневра.

Но кто бы дал?

Русские всеми силами старались предотвратить такое развитие событий, нещадно обстреливали турок, и достаточно скоро бой разделился на дуэли. Нехватка русских кораблей отлично компенсировалась «чайками». Вот уж воистину – хищницы. «Чайки» нагло налетали и на крупные корабли, и на мелкие, мешали обстрелу, забрасывали на палубы бутыли с «греческим огнем», те разбивались и вспыхивали веселыми язычками пламени, казаки лезли на абордаж…

«Морской волк», флагман Мельина, постепенно сближался с флагманом Мезоморте. Адмиралы собирались разобраться между собой, как и положено рыцарям. Один на один – и честный бой. Насколько честный? Ну… как получится, но лучше, если эта сволочь сдохнет.

Тут мысли адмиралов полностью совпадали.

«Рука Аллаха» и «Морской волк» медленно сближались. Два фрегата, примерно равные по количеству пушек, но не равные по их мощности.

– Цельтесь по корпусу! – рявкнул Мельин.

И русские первые плюнули ядрами.

Но и у Мезоморте не было выбора. Сейчас он старался подойти поближе. Пусть выиграть пушками не получится – можно пойти на абордаж! Людей у него определенно больше, а гибель адмирала – часто и гибель его эскадры.

Под ударами русских пушек корабль Мезоморте вздрогнул и чуть замедлил продвижение. Турок постарался развернуться носом к противнику, чтобы получить меньше пробоин, и ему это удалось.

Против русского адмирала играло то, что кораблей у него было изначально меньше. Пусть они сильнее, но – численность! Даже казачьи «чайки» не спасали положения. Турки просто пытались задавить русских количеством – и морякам приходилось туго.

Чуть повыше ватерлинии флагмана Мезоморте уже зияла пробоина, но турки сбросили в воду все носовые пушки и не сбавили хода. Мезоморте бесновался на мостике, мешая французские ругательства с турецкими. Здесь и сейчас он вспомнил о своей родине.

Команда турецкого флагмана работала с отчаянием обреченных: спущены паруса, обрублены веревки, поддерживавшие реи, выстроен на корме авангард абордажного отряда… Корабли были все ближе и ближе.

Турки стреляли из всех оставшихся пушек, русские, маневрируя, отвечали им тем же… Когда на палубу «Морского волка» забросили абордажные крючья, флагман уже собирался тонуть. Буквально на последнем издыхании два корабля оказались пришвартованными друг к другу – и на палубах разверзся ад.

Палили и те, и другие. Из пистолетов, мушкетов… И тут преимущество было у русских. Софья, памятуя про великого уравнителя Кольта, всячески финансировала изобретение скорострелов. И их поступление в войска – тоже. Пусть до Азова добралось не так много – на турок хватило с избытком.

Но и турки были не худшими стрелками.

Что-то толкнуло Мельина в плечо – и на мундире проступило влажное пятно. Но позвать лекаря сейчас? Невозможно! Адмирал не может получить рану во время боя! Потом – хоть умри, но сейчас, когда вовсю идет перестрелка…

Хорошо, что мундиры черные. Кровь не так заметна.

Мельин выпрямился и продолжил отдавать приказы.

Турки ринулись на абордаж, навстречу им блеснули русские сабли. Применять здесь и сейчас греческий огонь было безумием. Вспыхнут оба корабля.

Оставалась рукопашная.

* * *

Роман Сирко стряхнул с сабли капли крови. Серебристая сталь дрогнула в руке, словно живая, покачнулась, выбирая добычу. Да, и такое бывает. Вот Петра любила земля, а Романа позвало море. Не река, нет. Море. Настоящее, громадное, переливчато-изумрудное, изменчивое и манящее.

Увидел один раз – и заболел. Понял, что лучше не бывает. Начал ходить по Азовскому морю на своей «чайке», команду сбил… Отец не препятствовал. Смеялся, что еще посмотрит, какие волки зубастее: морские али сухопутные. Да пусть смеется. Все одно они с Петром братья, так что раздору меж ними не бывать!

Казаки дорубали последних турок и поглядывали на капитана. Кого дальше резать?

А то что это такое? Хоть судно и было раза в два больше «чайки», а все одно – бараны турецкие! Оглядевшись, Роман заметил, что флагман сцепился с турком и басурмане лезут на абордаж.

Тут точно помощь лишней не станет!

* * *