Тень, закрывшая край солнца

– Даже и не знаю, – в какой раз за последнее время развел руками Хмурый. – Я через одного надежного человека подал идею, продумал план. И все получилось. Деньги были при деле. Мы уже на этих щенков наехать собирались. Но в один день всех менты повязали. Я до сих пор не могу понять, на чем сгорели. Может, ляпнули чего, а банк прослушал.

– Да, а как у тебя с этим?

– С чем? – не понял Хмурый.

– Телефоны и квартира прослушивается?

– Периодически проверяю. Недавно приглашал специалистов. Люблю ясность. Неизвестность хуже всего. И нельзя мне светиться. Ты же знаешь, за такими, как я, сейчас идет охота. Устал я что-то. Хотел съездить на недельку отдохнуть на Турецкий берег. Да вирус опять пришел, границы закрыли.

– Не время. Ох, не время. Проекты не ждут. Дела надо делать, а не разъезжать по курортам, – сказал Холмов.

– Это для тебя в последние годы наступили проекты. А для меня они шли всю жизнь. Я всю жизнь шел против вашего мутного течения.

Когда Холмов уехал, Хмурый долго думал, как лучше организовать нападение на Вышегорского, но так ничего определенно не решив, позвонил известному бандиту Бергу и Хрому и вызвал их на встречу.

9

Частное детективное агентство “Прибой” располагалось на втором этаже в приватизированной квартире жилого дома. На железной двери никакой вывески не было, зато дверной глазок, с виду обыкновенный, был в действительности электронным, что позволяло спокойнее жить и самим хозяевам квартиры и сообщало посетителям о серьезном настрое фирмы. Вышегорский нажал кнопку переговорного устройства и услышал железный голос с той стороны. В этой процедуре вхождения было много обнадеживающего.

Вопреки ожиданиям, Вышегорский попал в светлое, чистое, даже уютное помещение без признаков канцелярщины, но с элементами строгости. Об этом говорил чекистский герб с щитом и мечом, висевший прямо напротив входа. Вышегорского приветливо встретила женщина средних лет, с вполне скромной внешностью и также не броско одетая. Выполняя роль секретарши, она предложила клиенту подождать несколько минут, объяснив заминку занятостью руководителя. Через несколько минут из комнаты вышли двое мужчин. Один, который был одет, по свойски простившись, нырнул в дверь, а господин в модном костюме пригласил Вышегорского к себе в кабинет.

– Чай? Кофе?

– Благодарю, – сказал Вышегорский тем тоном, когда желают сказать, что хотя гостю и хочется пить, но он не желает утруждать хозяина кабинета.

– Тогда два чая, – сказал хозяин кабинета и откинулся на спинку высокого кресла. – Что привело к нам? Быстро нашли?

– Спасибо, объяснили хорошо. Чувствуется специфика заведения.

– Да, я бывший работник уголовного розыска, – с гордостью сказал сыщик. – У нас работают все бывшие. Даже женщины, – сказал он с гордостью и улыбнулся.

– Старые кадры надо использовать.

– Специфика работы в правоохранительных органах такова, что этой работе нельзя просто так научить. Есть участки работы, где профессионализм вырабатывается годами. Какой бы умный человек ни был, но, например, нельзя за короткое время научить человека следить. Только 5– 6 лет и только в составе бригады наружного наблюдения, которые сейчас модно показывать в криминальных хрониках. Итак, я внимательно слушаю вас, – сказал хозяин кабинета и сделал непроницаемое выражение лица.

– Меня интересует одна женщина, – сказал Вышегорский и достал из кармана конверт с фотографией одноклассницы Галины. – Мне хотелось бы все знать о ней.

– Какими сведениями вы о ней располагаете?

– Знаю фамилию. Знаю, где и кем работает.

– Кем? – перебил его сыщик, давая понять, что это один из важных моментов.

– Она работает руководителем отдела в министерстве. Есть фотография и кое-что другое.

– Что вас конкретно интересует и в связи с чем вы хотите получить о ней информацию?

– Видите ли, – Вышегорский сделал паузу, подбирая слова, которые бы точно передали смысл задания. – Я затрудняюсь даже определенно ответить на ваш вопрос. Видимо, у вас часто бывают такие клиенты.

– Какие?

– Приходит человек, а точно не может сказать причину.

– Она ваша любовница? – без тени смущения сказал сыщик.

– Нет.

Сыщик Фирсов двадцать лет до организации частной сыскной конторы проработал там, где ответы людей приходилось оценивать за доли секунды. Сейчас он не мог сказать, говорит ли клиент правду, но еще меньше он мог утверждать, что клиент что-то скрывает. Неопределенность в ответах всегда его беспокоила, поэтому он старался быстрее вносить ясность. Для него не было никакого деления вопросов на нравственные и безнравственные, для него отсутствовали понятия стыда или страха, когда дело касалось работы. Он с одинаковым успехом мог поинтересоваться погодой на улице и состоянием нижнего белья любого лица, включая прекрасную часть населения.

– Извините, но мне вы можете сказать все. От этого зависит ход и даже сама возможность выполнения вашего поручения, – сказал сыщик и для большей убедительности привел пример: – Недавно у нас был заказ от одного лица, у которого была женщина, которую он подозревал. Все оказалось просто. Он собирался на ней жениться