Тень Земли

– Кто-то тщательно все зачистил. – Саримат остановился, разглядывая сотни громоздких кибернетических блоков. В каждом зияло по нескольку оплавленных отверстий.

Илья переключился на восприятие энергий.

Келл не прав. Да, зал выглядел разрушенным, оборудование сильно пострадало, но среди сотен уничтоженных устройств нашлось восемь контейнеров, выполненных в форме октаэдров. Они располагались в разных частях огромного помещения, но были объединены в сеть. Центральный модуль выглядел намного крупнее своих сателлитов.

– Нам сюда! – Он пошел по узкому закрученному спиралью проходу, стены которого возвышались на десятки метров и были собраны из однотипных, легко заменяемых электронных устройств. – Это напоминает примитивную нейросеть, – вслух прокомментировал Илья результат анализа энергоматриц, но ответа не удостоился.

Откликнулся лишь командир группы технической поддержки.

– Мы уже близко. Ничего не трогайте! – раздался по связи голос Максима Верхолина.

– Макс?

– Здорово, Илья! – жизнерадостно ответил тот. – Случай уникальный! – Он тут же перешел к делу: – Скелхи, насколько мне известно, не использовали модули искусственных интеллектов!

– Я в курсе. Но конфигурация искусственных нейронов читается легко. Тут все выполнено на примитивном уровне.

– Ага, принимаю данные. Точно, это нейросеть! Давненько я не видел такого громоздкого оборудования! В нашем исполнении все имеющиеся тут мощности уместились бы в одной кристаллосфере!

Саримат тем временем первым добрался до октаэдра, задрал голову, рассматривая изуродованную обшивку внушительного по размерам контейнера. Каждая его грань была семь метров в длину! Командир тиберианцев прикинул, сколько нейрочипов может поместиться в такой громадине, но, прислушавшись к разговору Ильи и Максима, понял: потенциал заключенного внутри искусственного интеллекта не так уж и велик, раз речь зашла о примитивных технологиях.

Октаэдр хранил следы многочисленных ремонтов. Неподалеку в невесомости плавали еще два похожих по форме контейнера, но меньших размеров. Оба были открыты, внутри Саримат заметил множество кубических объектов непонятного предназначения.

– Кто-то довольно топорно пытался воспроизвести структуры биологических нейросетей, – вновь раздался голос Максима Верхолина. – И результат получился, прямо сказать, убогий. – Он не терял времени, на ходу отслеживал сигнатуры, различимые внутри контейнера. – Это точно ИскИн, но чей он, ума не приложу!

– Что собираешься делать? – Илья оценивающе взглянул на огромный октаэдр.

– Приказ адмирала: доставить все работающие тут модули на борт «Тени Земли». Подключу их к нашим автономным источникам питания, блокирую доступ в сеть, а вам советую занять оборону. Если этот ИскИн держит эфрангов в мире иллюзий, то неизвестно, как поведут себя они, очнувшись от грез.

– Тогда было бы правильным убраться отсюда, – высказался по связи Ефратов. – сейчас выясню этот вопрос.

– Ладно, мы подождем, – согласился Верхолин.

Борт крейсера «Тень Земли». Научная палуба. Сектор нейрокибернетики. Изолированная лаборатория

Восемь октаэдров парили в воздухе. Их удерживало напряженное мерцание силовых полей. К каждому были подключены кабели стационарного питания, связанные с автономными накопителями.

В отсеке, экранированном специальными композитными материалами, способными сдержать даже энергии гиперкосмоса, сейчас находились три человека: адмирал Торн, капитан Реутов и лейтенант технической службы Верхолин.

– Начнем, пожалуй.

Тиберианец коснулся сенсора, и в центре лаборатории сформировалась голографическая сфера. Пока что все операции производились вручную, на защищенном оборудовании, без применения наносетей и мнемонических систем управления.

– Максим, – обратился он к Верхолину, – дай нам полный файл сканирования, касающийся обнаруженной на планете аномалии.

– Готово.

Объемное изображение, очищенное от помех, впечатляло. Помимо комплекса разрушающихся зданий, запечатанных в измененном потоке времени, стала отчетливо видна древовидная энергетическая структура, как будто прорастающая сквозь стены построек. Она пульсировала, то сжимаясь в размерах, то снова увеличиваясь. Замедление времени на нее не воздействовало.

Кроме перечисленных явлений в границах трехмерного изображения, среди застывших в воздухе клубов песка и пыли, просматривались силуэты сотен эфемерных, медузоподобных существ. Они находились на разных расстояниях от эпицентра загадочной аномалии.

Реутов сделал знак Верхолину, и тот как бы случайно ослабил информационную защиту.