Тень жары

Такого эффекта я никак не ожидала – девчушка опрокинулась навзничь; я открыла сумку и лишний раз убедилась в том, какой сокрушительной мощью обладает настоящая литература. Оказывается, я забыла вынуть из сумки Джойса. Вообще-то "Улиссом" вполне можно нанести человеку тяжкие увечья, а если точно попасть в висок – то, возможно, и отправить на тот свет.

Лаура сидела на земле, прислонившись к сетчатой ограде детского садика, бледно светила нижним бельишком; ее бессмысленный взгляд был направлен в никуда.

Не дай бог, у нее обнаружится сотрясение мозга. Я подхватила ее под мышки, отволокла на лавочку. Понемногу она приходила в себя. Я дала ей закурить. Жадно затянувшись, она с уважением в голосе осведомилась:

– Чем это ты меня?

Я посчитала, что лекция о литературе ее вряд ли заинтересует; о чем говорить, я не догадывалась, однако добродетельнейший Сергей Сергеевич Корсаков вовремя пришел мне на помощь:

НЕИЗМЕННО ПРЕВОСХОДНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ!

– А-а-а,  – понимающе кивнула Лаура.  – Понятно. Кушай картофель "Анкл Бенц", будешь сильным и здоровым.

Мы мило поболтали минут двадцать и прониклись друг к другу симпатией. Девочка сообщила мне много ценной информации. Перво-наперво: мне не стоит вот так торчать под часами – если я и впредь желаю оставаться "сильной и здоровой". Мое счастье состоит в том, что в нашей разборке не участвовали хозяева. Какие хозяева? Да те, кто владеет этой улицей. Это же "рабочая зона" – она поделена между чеченцами и дагестанцами, которые патронируют здешних "CAR-GIRLS"; так что девкам со стороны сюда лучше не соваться.

– А ты ничего,  – рассмотрев меня хорошенько, отметила моя новая приятельница.  – Только старовата немного. Хотя и на этот товар у нас есть охотники.

Я собиралась было повыспросить: а как устроиться на эту службу? Платят как? Премиальные и прогрессивки есть ли? – однако что-то меня сбило с толку.

Да! – ее "рабочая зона" располагается именно в том пространстве, о котором говорила Гуля.

– А, этот,  – довольно быстро, благодаря моему подробному описанию, припомнила Лаура.  – Он так себе, мелкая рыба. Последнее время не появляется. Вообще-то он промышлял отловом.

– Чем-чем?

Ну, отловом же: девахи ходят туда-сюда, а он их отлавливает; то да се, пожалуйте за столик, освежающих напитков не хотите ли? Самое смешное, что три четверти этих самых девах сами его ищут. В основном из других городов, не москвички. Куда им тут податься? Двигают сюда, а этот парень – он что-то вроде отдела кадров; на глаз определяет, кто сгодится, а кому надо пинком под зад.

– Где его искать?

Она не знает... Хотя... Да, неделю назад она ехала с клиентом, завернули в один кабак за жратвой и выпивкой, где-то на Каланчовке. Жратва оказалась вкусная, осетрина с грибами и сыром, это у них фирменное блюдо, – в честь него и кабак назван. Этот парень пил пиво. А клиент оказался с приветом: отдал сотню баксов и всю ночь просидел на краешке кровати, плакался, какой он одинокий.

– Ты не светись здесь лучше, – посоветовала она мне на прощанье.  – Хозяева – народ крутой.

М-да, когда-то я считала эту большую улицу своей территорией.

– Это не твоя улица,  – повторила девочка.  – Запомни. Не твоя.

По дороге домой я размышляла о том, что тезис Панина о перепутанности пространств литературы и жизни заслуживает внимания, и бедный Иван Сергеевич Тургенев со стоном ворочается в гробу.

Этот кабак назывался – "ВИАРДО".

13

У Панина я выпрашивала машину и деньги. Совсем немного – чтобы хватило на кружку пива в дорогом кабаке. И еще - пусть побудет дома, не исключено, что при удачном стечении обстоятельств мы навестим его с приятелем.

– Он немного буйный...  – заметила я.  – Возможно, потребуется грубая мужская сила.

Денег у Панина обнаружилась целая куча. Объяснил этот немыслимый факт Панин тем, что в одном издательстве получил аванс. В подробности он не вдавался, да я и не настаивала; просто рассказала, что наши комиксы потихоньку начинают приобретать отчетливость, и я для полноты ощущений еду писать портрет одного из персонажей.

Когда я уходила, он рыскал в ящиках стола.

– Черт, где мой охотничий билет?!

Значения этой реплике я не придала.

Молодого человека с телевизионной внешностью я заметила сразу: он сидел в одиночестве за ближним к бару столиком и равнодушно следил за тем, как официант в белой рубашке с коротким рукавом и галстуке-бабочке устанавливал перед ним полную кружку пива взамен опустевшей.

Я прямиком направилась к столу, уселась на жестком и неудобном стуле без спинки, взглядом указала на кружку: то же самое! – официант кивнул и протер стол.

– Вполне тургеневское местечко,  – я указала на бар, ярко освещенная витрина которого была укомплектована множеством бутылок.  – Настоящее дворянское гнездо.

Он отхлебнул, облизал губы, подернувшиеся белой пеной.

Кажется, моя Лаура недалека от истины: у него взгляд типичного инспектора отдела кадров – строгий и холодный. С минуту он меня рассматривал, склонил голову набок и пожал плечами: увы и ах!