Тень жены Гамлета

— Да хоть зимний огород! — я занервничала, — Иди и посмотри. Или тебе два раза говорить надо?

Николя послушно отправился в галерею.

Я отчего-то даже не удивилась, когда буквально через минуту услышала истошный визг из недр зимнего сада. Сорвавшись с кресла, я бросилась следом за Николя. У открытой стеклянной двери, точнее, у распахнутого французского окна зимнего сада, на кафельном полу лежала Татьяна Качалова, а вокруг ее прекрасных белокурых волос растекалась яркая лужа крови.

— Охранников быстро! И милицию, и Скорую, — рявкнула я побелевшему от страха стилисту и присела возле Татьяны. Таня дышала, прозрачные синие веки подрагивали, а тонкие пальцы скребли ледяной кафель, словно подгребая к себе нечто, не видимое мне.

— Танюша, милая, что с тобой? — я аккуратно просунула руку под хрупкую шею и приподняла голову. Кровь шла из небольшой, но глубокой раны в теменной части головы и выглядела эта рана (во всяком случае, на первый взгляд) как сильный порез.

Выхватив из кармана пачку одноразовых салфеток, я освободила их от целлофана и прижала к Таниной голове:

— Потерпи, солнышко!

В этот момент в галерею табуном ворвались наши доблестные охранники. Николай на бегу отдал какое-то приказание младшему коллеге и резво выпрыгнул в распахнутое окно. Второй бодигард грубо отодвинул меня от Качаловой и, убрав салфетки, бегло осмотрел рану: «Ранение в голову!», — отрывисто констатировал он и пристально уставился на меня. Третий охранник, что-то невнятно бормочущий в рацию, оценил этот взгляд как руководство к действию, выхватил откуда-то из-под мышки пистолет и направил его тупое тяжелое дуло точнехонько мне между глаз.

Я разозлилась окончательно:

— Придурки, — завопила я во всю мочь, — Один за окно побежал, как будто преступник его там дожидается, второй рассказывает о ранении в голову, умник,…. как будто не видно, что у нее кровища не из задницы хлещет, а третий пушкой машет! Вы бы хоть врачей вызвали, мать вашу! Дайте мне телефон! Дайте мне позвонить этому вашему великолепному Гоше! Качалову сообщите, в конце концов!

Охранник с пистолетом стушевался, но пистолет не убрал.

— Ну, чего ты стоишь пнем, — бушевала я дальше, — Беги в зал, там у них есть перекись, есть хлопчатобумажные полотенца, быстро тащи все сюда. Пока Скорая приедет у нее вся кровь из головы вытечет! И позвони, наконец, кому-нибудь!

Оказалось, что позвонить догадались наши стилисты. Ну, хоть в этом они молодцы. Бригада Скорой Помощи прибыла минуты через три и, попросив всех очистить помещение, занялась Татьяной. Спустя еще какое-то время пожилой доктор с уставшими глазами вышел в VIP-зал, где мы все, трясясь от страха, ожидали вердикта врачей:

— Ничего серьезного. Рана поверхностная, нанесена каким-то режущим предметом, вероятно ножом. Странно, что преступник целил ножом в голову, а не, скажем, в сердце. Ну да милиция приедет, разберется. Девушку мы вашу сейчас заберем в Склиф, фельдшер уже связывается с приемным покоем. А вам всем лучше дождаться приезда опергруппы.

— Скажите, а Таня жить будет? — не могла не вмешаться я.

— Еще сто лет проживет! — улыбнулся доктор. — Там делов-то всего ничего. Скобку я ей наложил, рану продезинфицировал. Хотя, понятное дело, в Склифе аккуратнее шов сделают, под волосами и заметно не будет. Ну и, ясен пень, надо посмотреть, нет ли сотрясения мозга. От такого касательного удара он вряд ли случится, но ваша барышня навзничь падала, да еще с каблуков, да еще и на кафель. Так что все может быть…

Не спросив ни у кого разрешения, врач достал из кармана халата пачку сигарет и аппетитно затянулся. Как по команде, мы (я и двое охранников — Николай так и не появился) тоже достали сигареты. Попросил закурить и Жоржик. А вот Николя, картинно промокая подкрашенные ресницы розовой салфеткой, тихо всхлипывал где-то в углу, бормоча как заведенный «ужас, ужас, ужас…».

26 сентября (понедельник, вечер)

Наверное, не интересно рассказывать о том, как мы ждали приезда милиции почти сорок минут. Как приехавшие милиционеры, узнав, кто именно стал жертвой нападения, тут же перезвонили своему начальству, и мы еще добрых полчаса ждали уже ГЛАВНЫХ милицейских чинов:

— Товарищ капитан, тут ножевое… — четко говорил один

— Есть! — соглашался с кем-то второй опер в штатском

— Да, жертва установлена! Это жена Качалова… Ну, того самого! — рапортовал лейтенант

— Есть! — дядька в штатском, похоже, продолжал получать ценные указания.

— Александр Юрьевич, округ беспокоит, сказали вам доложить непосредственно на Петровку! — подключился к их телефонным брифингам третий милиционер, одетый в рубашку без кителя

— Есть!

— Алло, генпрокуратура? — сменил собеседника первый розыкник.

— Есть!