Тень жены Гамлета

— Естественно. Все движимое и недвижимое имущество, весь бизнес переходит к Татьяне Борисовне. — Георгий Петрович отвечал без запинки. — Выделены небольшие премии по пятьдесят тысяч долларов мне, Нине, еще трем сотрудникам и единовременная выплата в размере пятисот тысяч долларов родной сестре Качалова — Галине.

— И, тем не менее, вскрытие произвели? — не успокаивалась я.

— Тем не менее, да! Даже вопреки желанию самого Качалова.

— Как это? — я чуть не подавилась яблоком.

— Ну, Сергей Иванович неоднократно подчеркивал, чтобы его после смерти не резали и не потрошили, как лабораторную крысу, — Гоша пожал плечами.

— Качалов что, так часто говорил о собственной смерти?

— Увы. — Георгий Петрович нахмурился, вспоминая, — У него последние пару лет прямо какой-то пунктик по этому поводу появился. То он начинал рассказывать, каким должен быть его гроб, то просил сыграть на похоронах композицию Фредди Меркьюри «Шоу маст гоу он»… Но, скорее всего, Качалов просто так мрачно шутил, нежели предвидел близкую кончину. Я не психолог, но человек, который запоем читает Эдгара По и Стивена Кинга, игнорируя всю прочую литературу, или смотрит только фильмы ужасов вызывает у меня подозрения. Знаете, говорят, что в голове у каждого человека свои тараканы. И мой шеф не был исключением.

— А вы любили своего шефа? — спросила я в лоб.

— Я никогда не задавал себе подобного вопроса. Просто честно работал, — Гоша нахмурился еще больше — Настолько честно, насколько это оправдывала моя очень внушительная зарплата. Потерять такую работу я бы себе никогда не позволил. Поэтому приходилось ее любить. В том числе, и непосредственное начальство. Хотя многие черты Сергея Ивановича могли вывести из себя и ангела.

— Так что же Татьяна? — вдруг вспомнила я, — Как она сейчас? Ей, наверное, тяжело очень, бедняжке.

— А вот о Татьяне Борисовне у нас с вами будет особый разговор, дорогая Витолина Витальевна. Я, собственно, поэтому и приехал….

28 сентября (среда)

— Вы же понимаете, что в силу моей профессии, дорогая Витолина Витальевна, — продолжил Гоша после того, как Клара принесла нам в беседку термос с горячим кофе и уже остывшие круассаны, — Я вынужден быть подозрительным. Всегда и ко всем. Поэтому мои придирки по вашему адресу вы зря тогда восприняли в штыки….

Георгий Петрович замолчал, хотя его замечание было оставлено мной без внимания.

— Так вот. Я подозреваю, повторюсь, всех и всегда. Но Татьяна Борисовна была исключением из общего правила.

— Почему была? Что изменилось сейчас? — вставила я свои пять копеек.

— Многое изменилось. И не потому, что умер мой шеф. Точнее, не потому, что моего шефа убили. Черт подери…. И из-за этого, конечно. — Гоша запутался — А, ладно! — он махнул рукой, — Я вам сейчас выскажу свои соображения, а вы потом мне скажете свои.

— Но почему я, Георгий Петрович? — я искренне не понимала интереса Великолепного Гоши к своей скромной персоне, — У вас в штате полно профессионалов. А мы, как вы правильно выразились тогда ночью, ищем неверных мужей и домашних животных. В историю с Качаловой я совершенно случайно вляпалась.

— Наверное, потому, уважаемая коллега, — Георгий сделал акцент на слове «коллега», — Что в силу определенных обстоятельств я сейчас никому из своего окружения доверять не могу. Ни единому человеку. Пока смерть Качалова не расследована — я подозреваю каждого!

— А я, значит, казачок из чужого лагеря? — я усмехнулась.

— Ага! Из совершенно незаинтересованного лагеря. И потому я приехал к вам с просьбой… Не согласились бы вы, Витолина Витальевна, еще некоторое время погостить у нас?

— Но я совершенно не понимаю… — растерялась я.

— А я объясню, — голос Гоши стал жестким как металлолом, — Мне не очень нравится амнезия Татьяны Борисовны. И тот факт, что она совершенно не желает вспомнить вашу встречу в детективном агентстве, хотя я в лоб ее об этом и не спрашивал. И то, что она абсолютно уверена, что у нас гостила ее подруга детства.

— А как вы про агентство спрашивали, если не в лоб? — удивленно переспросила я.

— Я заговорил с Татьяной Борисовной о том, зачем она ездила на Школьную улицу, зачем удирала из дома своей невестки Галины…

— И что Татьяна?

— Она мне выдает отработанную ей с вами версию о душевном смятении, о звонке подруге в Запорожье, о намерении самой туда уехать, о том, что потом изменила планы и пригласила вас в гости. Словом, железно придерживается той же ерунды, которой она нас угощала с покойным Сергеем Ивановичем, — Георгий допил кофе и закурил.

— А про улицу Школьную что говорит? — я не понимала, зачем Татьяна продолжает скрывать правду. Разве что для того, чтобы меня не подставлять?

— Про Школьную она сначала вообще ничего вспомнить не могла. А потом подошла ко мне буквально через час и радостно сообщила, что на этой улице есть салон красоты, страшно модный, который ей рекомендовала одна из приятельниц. Кто конкретно, Качалова уже не помнит. Но уверена в том, что ездила туда к стилистам.