Тень жены Гамлета

— Ну что? Права я была? Встала наша Витолиночка, — молдаванка ласково улыбнулась, — И хороша-то с утра, как прямо яблочко наливное. Сейчас я ей молочка налью, пряничка дам, морковочки натру…

— Клара, — я поморщилась, — Прекрати со мной разговаривать, как с дебильным ребенком. Всё я про себя отлично знаю. И про то, как выгляжу, и про то, что, если выпью молока, то меня тут же стошнит…

— Доброе утро, Витолина Витальевна, — вразнобой поздоровались со мной коллеги.

— Привет! Рада, что ты вернулся, Петр Иванович, — Съездил-то хоть не зря?

— Да как сказать? — Петр замялся, — Привез кое-что. Во-первых — вот! — он выложил из кармана пачку фотографий, — Это Качалова в школе, это тоже в школе, только классе во втором, по-моему… А это я взял ее характеристику из личного дела в школьном архиве. Ну и вот справка из детской поликлиники. Тоже архивная, конечно…

Я с любопытством уставилась на снимки.

В детстве Татьяна Качалова была совсем не такой красавицей, как сейчас. Темные вьющиеся волосы, короткая стрижка… В начальных классах девочка даже отличалась некоторой излишней полнотой, правда, к выпускному классу похудела, постройнела и выглядела очень симпатичной.

Я напряглась. Темные волосы. Вот оно что! Ну, конечно! Помнится, еще в первый визит Качаловой я обратила внимание на ее удивительно красивый цвет волос, отметив про себя, что они, увы, крашеные. Так что меня смущает сейчас? Я постаралась сосредоточиться.

— Что вы там разглядели? — не утерпел Колюня и тоже потянулся за снимками.

— Да, так…, думаю, что блондинкой Качалова смотрится выигрышней, чем в детстве, — Тут меня осенило, — Коля! Ты вчера Качалову видел?

— Ну да…

— Ты обратил внимание, что корни волос у нее абсолютно светлые?

— Они зеленые, Витолина Витальевна, — поправил меня младший следователь.

— Коля! Они — белые там, где не в зеленке…, — я начала лихорадочно подсчитывать, — Татьяна была у нас больше недели назад. Так?

— Так, — ответил Петр Иванович.

— Я не помню, говорила вам или нет, но я заметила, что Татьяна красит волосы. Так?

— Не помню, — расстроился Петя.

— Хорошо, даже если не говорила, но сама заметила…, то это обозначает что? — я лихорадочно вспоминала.

— Что?

— Что корни волос показались мне более темными. Понимаете? А на следующий день я уже была у Татьяны дома, и мы собирались ехать в парикмахерскую. Значит, покраситься она не успела бы. Да и не станет Татьяна красить волосы сама. На то у нее Жоржик есть.

— И что? — мужчины искренне не понимали, почему я пришла в такое возбуждение.

— А то! В салоне мы ничего сделать не успели, так как Таню ранили. Мы же вчера видели, что у нее вся голова в зеленке. Но корни волос при этом светлые! Вы понимаете?

— Витолина, говори яснее! — повысил голос Петр Иванович.

— Мне кажется…., — я испугалась собственных мыслей, — Мне кажется, что вчера в ресторане была не Качалова…

— А кто? — даже подпрыгнул Колюня.

— Валерия Чижова — прошептала я и устало откинулась на спинку стула.

В кухне повисло молчание.

Мне пришлось сосредоточиться и привести еще несколько аргументов. Я, наконец, вспомнила, что так смутило меня еще в тот вечер, когда мы вернулись из салона красоты в дом Качаловой. Татьяна спала, положив руки под щеку. И никакой повязки у нее на руке не было. А ведь ожог от кофе был довольно сильным. К тому же, Нина не только обработала ожог пантенолом, но и прочно перебинтовала руку. А у спящей Качаловой бинт исчез. Да и вчера тоже я обратила внимание на абсолютно гладкую кожу запястий.

Затем, есть и еще факты….

Эта непонятная амнезия, например….

Ее нет и не было! О том, что Качалова была у нас в офисе, она поклялась никому не рассказывать. И, похоже, слово сдержала. А вот то, что к Тане приехала подружка из Запорожья — в доме знали все. Следовательно, Качалова-Чижова не могла «вспомнить» Витолину Толкунову. Она просто не догадывалась о ее существовании.

Похоже, мои подозрения о том, что могло заставить настоящую Татьяну открыть в салоне «Паризьен» французское окно — подтверждались. Таня опять увидела своего двойника. Возможно, даже хотела с ним заговорить. Именно в этот момент она и исчезла, а вместо нее, с пробитой головой, на полу галереи оказалась Лера Чижова, артистка театра «Зазеркалье». Теперь дальше.

Кто мог безошибочно опознать фальшивку? Конечно же, муж, Сергей Качалов. Но не в тот момент, когда он увидел жену в луже крови и сам находился в шоке. А позже. Допустим, утром. Но Качалов не доживает до утра.

Мать Татьяны? Конечно! Но старушку очень удачно хватает удар.

Брат? Сестра мужа? Охранники? Лечащий врач? Но они все, точнее, почти все — устранены из квартиры или уволены. Остаются два человека — Гоша и Нина Самсонова. Следовательно, кто-то из них и покрывает Чижову. И я очень боюсь, что этот кто-то — Георгий Петрович. Было бы логично предположить, что у Гоши значительно больше возможностей и полномочий, чем у обычной прислуги.

— Стоп, машина, — вмешался Петр Иванович. — Вы забыли о том, что Георгий Петрович вас собственноручно выставил из дома!