Тень жены Гамлета

— Зато у меня есть, — бабуля в теплом байковом халате потрясла маленьким ключиком, — Мне Лера его еще год назад дала. Я, когда она уезжает, цветы поливаю. Но сегодня сама шарудить в квартире без хозяйки не рискнула. Не приведи Бог, пропадет что-нибудь из дома, а я потом виноватой буду. А так заберу кота при свидетелях.

Старушка прикрыла собственную дверь и привычным движением всунула маленький ключ в замочную скважину.

— Входите! — пригласила нас она. — Только обувку протрите, а то натопчите.

— Лера! Лера, тута к тебе гости пришли, — предусмотрительно закричала старушка, — И кот мой, Васька, утром забежал, не видала его?

Из квартиры не раздавалось ни звука. Мы столпились в прихожей.

— Ага, ну значит, нет ее, — констатировала бабушка и запричитала сладким голосом — Кыс-кыс-кыс, Васенька. Иди к мамочке… Нечего тебе по чужим домам шляться…

Однако кот не отзывался.

— Куда ж ты запропастился, ирод? — возмутилась бабушка, и смело направилась вглубь квартиры. — Небось, опять на балкон выбежал и ворон считаешь?

Мы не знали, идти нам за ней, или ждать в прихожей. Вдруг из той комнаты, где я еще недавно беседовала с Марго, пулей вылетела пожилая женщина.

— Вы это… это… звоните «ноль-три» срочно. Похоже Лерке-то нашей плохо….

Не сговариваясь, мы с Петром Ивановичем дружно бросились в гостиную.

Лере, судя по всему, было совсем плохо. Настолько плохо, что ни одна неотложка ей бы уже не помогла. Верхняя часть туловища лежала на полу. Ноги, укрытые пледом, находились на диване. Рука была как-то странно вывернута. Окоченевшие пальцы сжимали старенький коврик. Лицо посинело и распухло. Рядом валялась чашка, в которой я еще недавно готовила для Марго целебный чай с малиной.

Я выбежала из комнаты следом за соседкой и мы, дрожа, обнялись в коридоре.

— Эй-то что? Она померла, что ли? — спросила осипшим голосом старушка и перекрестилась. — Вот же горе. Молодая совсем…

Из комнаты вышел Петр Иванович:

— Бабушка, — обратился он к соседке, — Вы не могли бы вызвать милицию? Мы тоже вместе с вами пройдем.

— А кот? — пришла в себя соседка, — Васенька мой? Как же он с покойницей в одной квартире останется?

— Давайте пока мы не будем тут топтать, ладно? — Петр Иванович повысил голос, — Приедет опергруппа и освободит вашего кота. А пока лучше, чтобы все здесь оставалось так, как было.

Бабуля вздохнула, и мы гуськом потянулись в ее квартиру. Дверь решили просто захлопнуть за собой.

— Может быть, нам… тебе… надо было осмотреть там все? — осторожно поинтересовалась я у старшего следователя.

— Не положено, — резко отбрил меня Петр и обратился к плачущей соседке, которая уже успела вызвать милицию и теперь тихо всхлипывала у себя на кухне, — Анна Матвеевна, скажите, а когда вы Леру последний раз видели?

Сведениям, которые нам сообщила Киселева, мог бы позавидовать любой шпион. Бабушка оказалась не так проста, как могло показаться с первого взгляда. Ее покойный муж, Игорь Сергеевич, много лет проработал в дипкорпусе поваром. И квартиру он получил тоже от МИДа. Его молодая тогда жена, Анна Матвеевна, хоть и была простой женщиной, из деревни, да быстро сообразила, что в КГБ (а кто еще работает за границей?) абы кого не берут. Вот и старалась соответствовать мужу по мере сил. Даже когда супруг ушел на пенсию, а дети давно выросли, даже когда развалился СССР, Анна Матвеевна продолжала фиксировать все, что могло заинтересовать компетентные органы. Вот и на Лериного дядю у старушки имелось целое досье. И на его племянницу, как только она появилась в квартире, тоже. И хоть записи свои Анна Матвеевна никому никогда не показывала, однако кондуит на соседей заполняла регулярно.

Добровольная помощница КГБ вытерла слезы, предупредила, чтобы мы следили в окно, не подъедет ли воронок, и вышла в соседнюю комнату. Через минуту она вернулась, держа в руках две толстые тетради в коленкоровой обложке. Надпись на одной из них, сделанная, фломастером, гласила «Подозрительные машины». Вторая именовалась, соответственно, «Квартира № 43. Лера Моргунова».