Тень змея

Большинство магов обычно выжидают определенного «подходящего момента» для открывания магических врат, и чтобы подгадать такой момент, они убивают целые годы на заучивание всяческих заумных графиков важных с оккультной точки зрения событий: дня и времени рождения того или иного бога, выстраивания в линию каких-нибудь звезд и прочего в том же духе. Наверно, по-хорошему мне тоже следовало бы этим заняться… но я не стала. Учитывая тысячелетия египетской истории, подходящих моментов в ней накопилось столько, что перерывы между разными этими моментами наверняка совсем ничтожные. Поэтому я просто начинала читать заклинание и продолжала до тех пор, пока не попадала на один из них. Оставалось только надеяться, что мой портал не откроется вдруг в какой-нибудь очень неподходящий момент. Потому что в таком случае последствия могут быть ужасны… но что это будет за жизнь, если не позволить себе капельку риска?

(Картер тут трясет головой и что-то нервно бормочет. Интересно, что это с ним?)

Воздух вдруг подернулся рябью, и прямо перед нами разверзлась дыра портала – стремительно вращающаяся воронка золотистого песка, – и мы с Леонидом, не раздумывая, прыгнули в нее.

Я была бы рада похвастаться, что мое заклинание сработало безупречно и мы тут же очутились в Первом номе, но, к сожалению, я чуть-чуть промахнулась.

Портал выплюнул нас примерно в сотне метров над Каиром, так что я вдруг обнаружила, что лечу в свободном падении сквозь прохладный ночной воздух прямо на сияющие внизу городские огни.

Нет, в панику я не ударилась. В моем арсенале была целая куча заклинаний, которыми я могла бы воспользоваться в такой ситуации. На худой конец я могла бы даже превратиться в хищную птицу – коршуна, хотя из всех способов путешествий это мой самый нелюбимый. Но прежде чем я успела решить, как мне действовать, Леонид схватил меня за руку.

Направление ветра тут же изменилось. Мы плавно заскользили к городу и мягко приземлились за пределами Каира возле груды древних развалин, которые, как мне было известно из прошлого опыта, скрывали под собой вход в Первый ном.

Я с восторгом уставилась на Леонида.

– Ты призвал силу Шу!

– Шу, – мрачно отозвался он. – Да. Необходимость. Я сделал… запретное.

Я радостно просияла.

– Да ты просто умница! Неужели ты научился следовать пути богов самостоятельно? Потрясающе! Я знала, что не стоит превращать тебя в слизняка!

Леонид поднял на меня умоляющий взгляд.

– Не надо слизняк! Пожалуйста!

– Это же был комплимент, дурачок, – сказала я. – Запретное – это хорошо! Сейди любит запретное! А теперь пойдем. Пора тебе познакомиться с моим дядей.

Не сомневаюсь, Картер стал бы долго и мучительно-занудно описывать подземный город в мельчайших деталях, с приведением точных промеров каждой комнаты, утомительной историей каждой статуи или иероглифа, а также замечаниями по архитектуре и устройству магической штаб-квартиры Дома Жизни.

Лично я намерена избавить вас от этого наказания.

О городе достаточно сказать следующее: он большой, он битком набит магией, и он находится под землей.

Готово.

В самом низу входного туннеля нам пришлось пройти по каменному мосту через пропасть, где мне преградил дорогу ба – светящаяся призрачная птица с головой какого-то знаменитого египтянина, которого мне наверняка следовало знать – и задал вопрос: «Какого цвета глаза у Анубиса?»

Карие, конечно. Ха. Наверное, он хотел подловить меня на таком легком вопросе.

Удовлетворившись моим ответом, ба позволил нам войти в сам город. Последний раз я бывала здесь полгода назад, и меня встревожило, как мало осталось в нем магов. Вообще-то Первый ном и раньше не был особенно многолюдным. За минувшие столетия древняя египетская магия постепенно захирела, все меньше и меньше молодых учеников стремились постигать магическое искусство. Но теперь упадок особенно бросался в глаза: большинство лавок в центральной рыночной пещере стояли пустые, никто не торговался у прилавков, пытаясь сбить цену на амулет-анх или пузырек скорпионьего яда. Одинокий скучающий продавец талисманов чуть встрепенулся при нашем появлении, но, увидев, что мы проходим мимо, снова приуныл.

Наши шаги гулко разносились эхом по пустым туннелям. Мы пересекли одну из подземных рек, потом некоторое время петляли по библиотечному кварталу, после чего оказались в Палате птиц.

(Картер настаивает, чтобы я объяснила, почему она так называется. Объясняю: потому что это пещера, полная всяческих птиц. Довольно очевидно. Картер, а что это ты бьешься головой об стол? Что я такого сказала?)

Потом я повела своего русского приятеля по длинному коридору, мимо замурованного туннеля, который некогда выводил на поверхность, к Большому сфинксу в Гизе, и наконец мы оказались перед высокими бронзовыми дверями зала Эпох. Поскольку теперь этот зал принадлежал моему дяде, я вошла без стука.