Тенденции новейшей китайской литературы

Проблема объемных книг, повествующих об истории революции, заключается в том, что они слишком романтизированы, авторы явно стремятся к схематизации персонажей, сюжет линеен, а язык скучен и однообразен. Впрочем, с точки зрения развития левой литературы исторические романы, в большом количестве появившиеся в 1950-е годы, вне сомнения, были необычайным прогрессом для китайской словесности. Представления литературы реализма об истории уже полностью сложились, да и писатели успешно освоили единую дискурсивную систему, эффективно выстроили революционную историю и полно показали многогранную жизнь общества. Это помогло литераторам историзировать революцию, но и сама революция, конечно же, тоже историзировала литературу.

Однако литература остается литературой. К ней должны применяться единые эстетические критерии. Впрочем, случилось так, что в истории человечества возникли две разных культуры – капиталистическая и социалистическая, и вследствие вмешательства политики разногласия и антагонизм оказались куда больше преемственности и синтеза. Не должны получать одобрения случаи, когда литератор, придерживающийся твердой идеологической позиции, к одной культуре относится положительно, а к другой – негативно или примитивно-критически. С точки зрения эстетических стандартов литературы эпохи Просвещения и модернизма, возможно, будет всячески критиковаться китайская революционно-историческая проза 1950-х годов. Но если поместить эти произведения в указанный исторический период и проследить, как Китай после вступления в современную эпоху жаждал создать собственную культуру, можно увидеть, почему господство левого радикализма в литературном творчестве было неизбежным. Поскольку нет литературы, которая выходила бы за рамки истории, то словесность нового типа, сложившуюся в тех исторических условиях, можно объяснить только в соответствующем историческом контексте. Казалось бы, уже привычно, что история творит литературу, однако революционно-социалистическая литература решила создать собственную историю.

Литература переписывает историю революции: реальные основания для исторической ревизии и модерн как импульс к ней

В литературном мире Нового Китая быстро возникли всевозможные политические движения, которые интегрировали литературу и искусство в систему социалистической культуры. Исследователи тех лет доказывали, что словесность и искусство Нового Китая – преемники просветительской традиции «движения 4 мая», но в действительности, когда на ведущие позиции вышло революционное искусство, традиционная литература существенно изменилась.

После победы революции китайская литература срослась с политикой. Стремительное развитие литературы и искусства в современную эпоху – глобальное явление, на Западе – составляющая капиталистической культуры. Благодаря этому явлению модернистские идеи были очень популярны. Просветительская литература «движения 4 мая» связана с современной мировой литературой: произведения обеих в основном повествуют о росте самосознания в современном обществе. Культура капитализма сопряжена с самосознанием индивида, и это объясняется тем, что необходимое условие существования капиталистической экономики – потребность в «свободном человеке» и «человеческой свободе». Ведь фундаментальными характеристиками при переходе от традиционного общества к капиталистическому являются частная собственность и самосознание. Однако особые исторические условия Китая не позволили капитализму развиться в этой стране. Буржуазии не хватило сил, чтобы возглавить исторические преобразования, да и капиталистическая культура не сформировалась здесь полностью. Кроме того, перед современным Китаем стояла важная задача – спасти нацию от гибели, поэтому все виды творчества, повествующие об индивидуальном самосознании, ограничивались, а самих творцов направили на создание метанарратива, которое одобряло государство. Когда революция успешно завершилась, историческое развитие Китая стало контролироваться правящей партией. Очевидно, что революционная литература шла совсем не тем путем, что просветительская литература «движения 4 мая» – несмотря на то, что последнюю позднее называли предшественницей первой. Во всяком случае, просветительская словесность была богаче и сложнее, чем о ней писали авторы-революционеры. Описывая просветительское движение, они не то чтобы полностью исказили его сущность, они просто выдали один из его аспектов за весь смысл. Итак, революционной литературе наконец удалось подчинить словесность, сделать ее эффективным орудием идеологии.