Тенденции новейшей китайской литературы

Историки давно пытались, с одной стороны, поддерживать относительную целостность модернистского исторического нарратива, а с другой – искать интерпретационные связи между разнородными событиями. Немецкий историк Йорн Рюзен отмечал, что историческая концепция постмодернизма отбросила вероятность существования в истории чего-то простого, формирующего исторический прогресс. История – это не некое реальное образование, состоящее из фактов, а лишь вымысел. Согласно начальной исторической теории постмодернизма: «Понимая память как источник для надежного обоснования критерия смысла, историческая наука может принять постмодернистский акцент на эстетику и риторику как необходимый вклад в свое метатеоретическое самосознание»[25]. Вследствие этого в постмодернистских исследованиях излюбленным местом является представление исторического опыта в виде картины, имеющей эстетические свойства. С помощью эстетики образы прошлого формируют несовершенный исторический характер некоего явления. Рюзен попытался примирить конфликт между постмодернистской и модернистской концепциями истории. Он полагает, что между развитием концепции универсальности истории и проведением многостороннего исторического анализа с учетом разных точек зрения есть точки соприкосновения. По его мнению, людям нужна основополагающая, универсальная система ценностей, которая в состоянии признать культурные различия. «Существует фундаментальная ценность, которая должна быть внесена в стратегию исторической интерпретации, ценность, которая одновременно является как универсальной, так и обосновывающей разнонаправленность и различие»[26]. По сути, речь идет о принципе взаимного признания культурных различий и наличия положительного образца. Этот принцип в рафинированном виде представляет собой когнитивную структуру. «Этот принцип можно развить в познавательную структуру, которая усилит герменевтический элемент исторического метода, и эта структура позволит реализовать новый подход к историческому опыту, который синтезирует единство человечества и временное развитие, с одной стороны, и различие и многообразие культур – с другой»[27].

В поисках необходимой системы теоретического обоснования

В ситуации, когда теория и методы постмодернизма уже весьма популярны, поддерживать целостность и целесообразность исторической концепции не так просто. Необходим компромисс между тем, чтобы сохранить основное содержание модернистской исторической концепции и по возможности усвоить постмодернистские исторические методы. В отношении новейшей истории Китая этот подход представляется особенно ценным и практичным. В контексте составления истории новейшей литературы Китая это единственный разумный подход.

Разумеется, в своих рассуждениях я исхожу из той предпосылки, что признание постмодернистского знания – это критерий, который обязательно должен учитываться, иначе не было бы смысла искать компромисс. Для чего в таком случае развертывать историческое повествование, зачем конструировать картину истории литературы? Возможно ли вообще последовательное историческое изложение, когда история новейшей литературы Китая насыщена внутренними противоречиями и конфликтами? Может быть, весь исторический нарратив – задача невыполнимая, однако в этой кажущейся невозможности он проявляет потенциал. Сталкиваясь с постмодернистским знанием, стоит придерживаться модернистской точки зрения, пытаться примирить одно с другим. В этом нужно руководствоваться следующим.

Во-первых, учитывать проблему ограниченных возможностей трансформации знания. Перейти от одной системы познания к другой не так просто. Стоит людям осознать ограниченность знания, как они готовы вовсе отринуть его. С одной стороны, знание само по себе обладает признаками идеологии, то есть выбор людьми определенного знания вбирает их чувства, представления, ожидания выгоды, привычки и мощь существующего дискурса. С другой – трансформация выбранного знания имеет имманентную связь с тем знанием, которое было прежде.

Во-вторых, постмодернистское знание с модернистской точки зрения определяется имеющимися историческими условиями, которые формирует новейшая теоретическая концепция Китая. Культура мышления в Китае по-прежнему определяется рамками модернизма. Модернизм понимается именно исходя из этой концепции. В этом и проявляется ограниченность – как если бы мы наблюдали самих себя. Но при таком подходе, стоит модернизму выйти за рамки теоретической концепции, проявляется несостоятельность этого подхода, его органиченность, вследствие чего возникает неспособность размышлять и понимать живые исторические процессы. Чтобы чувствовать и понимать современность, находить ее внутренние проблемы, нужно совмещать модернистскую концепцию с постмодернистскими методами.