Тенепад

Японка лишь на миг остановилась, закрыв глаза, но потом продолжила ползти, впервые осознав, что способна не дышать. Она превратилась в робота, в куклу из тех, что живут здесь, если уместно так говорить. Она запретила себе думать, понимать что-либо до поры до времени, подчинившись заложенной программе, чтобы ничего не испортить, не навредить, не стать неудобной.

Тем временем Мэридит скрылась в коридоре, и настал черед Джулианы. Для чего, весь вопрос? Для геройства? Насколько оно должно быть чрезмерным? Она не видела, что произошло в коридоре, но поняла, что японец пожертвовал собой в прямом смысле этого слова. Осознавая свое косвенное участие в его гибели, Джулиана выбежала из укрытия и упала на колени перед выдвижными ящиками стола, непрестанно косясь в проклятый коридор. Ее глаза всегда видели всё, а иногда и то, чего нет, но, несмотря на это, Джулс исправно доверяла им. Глаза были ее инструментом познания. Разве инструменты можно обвинять во лжи? Ящиков было три, и все они оказались пустыми. По-бутафорски пустыми. Ни ручек, ни карандашей, ни листов бумаги, просто деревянное днище и стенки. Вот черт! Чувство вины уже барабанило о черепную коробку, просясь внутрь. Джулс разменяла японца на пустые ящики.

Но прежде чем, она успела доконать себя и сдаться, из темноты пролета, по которому они пришли сюда, вышел мужчина, заставив Джулиану нырнуть под стол и дрожать там как левретка. Стенки опускались практически до середины, так что вряд ли ее можно было разглядеть издали, но… кто-нибудь представлял себя в таком положении? Под кроватью или в шкафу, когда кто-то очень опасный приближается, и всё что ты можешь – это следить за его ногами из своего укрытия и молиться? Может, хотя бы во сне? Это очень страшно… одинаково страшно, даже если наблюдать подобную сцену в кино.

– Меридит? Где черт тебя носит опять? – лениво крикнул мужчина в коричневых брюках со стрелками и в старомодных узконосых черных ботинках, натертых ваксой до слепящего блеска. И он приближался, а Джулиана сжалась в комок, думая только о том, какого размера те собаки…. Подойдя вплотную, коричневые брюки обошли стол, а затем их владелец просто присел на одно колено и заглянул под него. Вопреки надеждам и в поддержку страхов глаза мужчины колючие и слишком уж адекватные для Кукольного Дома нашли Джулиану, которая вжималась в угол стола, словно загнанный зверек. Он лунатично улыбался, но глаза оставались совершенно трезвыми, как будто кто-то другой смотрел сквозь них. Он протянул к ней кулак, заставив Джулс сдвинуть стол, дернувшись в ужасе, и разжал. На ладони лежал ключ. Серебристый местами проржавевший на длинном стержне с плоской бородкой внизу и кольцом сверху, внутри которого был крест. Крест на алтаре, куда японец возложил свою жизнь или душу, или что там….

– Вот держи. – сказал мужчина похожий на цаплю, и голос его теперь звучал совсем иначе. – Но если хочешь выбраться, их должно быть семь. Этот ключ нельзя выбрасывать. Храни его, Джулиана. Ты ведь понимаешь, о чем я тебе говорю?

– Да… – закивала та сразу же, едва не плача.

Вообще-то, Джулиане было абсолютно всё равно, что говорит этот человек. Главное, ее не бросят собакам, чей размер по-прежнему наводил на размышления.

– Тогда поспеши.

Получив ключ, она выкатилась из под стола, полноценно войдя в образ ниндзя, и рванула в коридор к решетке, где в два счета взобралась по прутьям на трубы и поползла вперед.

Как только это произошло, глаза мужчины потеряли зерно рациональности, и пропало ощущение, что через его глаза смотрит кто-то другой. Вернулась сосредоточенность хомяка, бегущего по колесу. Бессмысленная абсолютно дурацкая улыбка теперь оказалась к месту.