Тенета тьмы

Ящер закричал – яростно, неистово – и выстрелил длинной струей пламени вверх, в слепой проем снесенной крыши.

И атаковал.

Он громил и уничтожал – сперва собственный замок и всех, кто в нем был. Орков, гоблинов, быкоглавов. Повезло лишь скальным, которые несколькими мгновениями раньше по приказу Тхаша выбежали вон из Темного Сердца, направляясь к своему привычному убежищу – Храму Жизни.

Владыка уничтожал воинство Морума без разбора права и лева.

Затем воспарил и исчез в сереющем небе.

Из крепости выехали в таком порядке: впереди – Тайтингиль на могучем гнедом; подле него звонко шмякался атлетичным орочьим задом о высокое седло Котяра, не всегда ловивший ритм тряской рыси монументальной кобылы. Ринрин и Вайманн скакали чуть в стороне, как и Мрир. Позади них двигался подобранный, решительный Лантир, и теплый осенний ветер полоскал длинные черные волосы красавца эльфа.

– Я вот думал, Тай, – сказал орк, приближаясь, – вот думал…

– Не усекай.

– Я думал, ты на таком коне, как маг, ездишь. На белом. Кр-расивом. Особенном.

– Много сотен лет на таком и ездил, – неохотно выговорил Тайтингиль. – Но теперь семьи, которая разводила подобных коней, не осталось. Сами кони канули. Многое изменилось в Эале, и не к добру.

– На машине бы уже на месте были, – крякнул Котяра, в очередной раз не совпавший с Винни Пухом.

– «Амарок». «Гелендваген». «Прадо», – усмехнулся эльф. – «Витязь», орк! Машина, которой не нужна дорога, – вездеход «Витязь»!

– Ты, Тайтингиль. Это ты. Витязь, котор-рый где угодно проложит путь.

– А еще, – продолжил эльф. – Я думаю о звездной корабле! Тот раз… когда я управлял ею… незабываем. Я хочу ее, такую корабль.

Он встряхнул волной живого злата волос.

– Бозонными бы пушками по этим паукам – и готово, – подтвердил Котов. – А у нас что? У нас секир-ра… И кожанка, а под ней – я… Страшно мне, светлейший. Страшно умир-рать.

– Всем страшно, Кот, – серьезно сказал Тайтингиль. – Я отказался от Чертогов Забвения… и теперь мы равны в этом страхе. Я много думаю об Ирме. Сейчас особенно. Об Ирме и о ребенке, эльфините. Он будет особенным, этот ребенок… Мальчик, мой сын! Он – будет! Скачем!

И эльф пришпорил гнедого.

Белый конь мага – тот вообще несся стрелой, казалось, не касаясь копытами желтеющих трав. Даже Котов теперь ощущал удовольствие от ровного движения кобылы, без труда следующей за более легкими скакунами. А когда лошадь, глухо ударяя копытами в землю, поднялась в карьер, и осенний ветер ударил по глазам, вышибая из них слезы, уши куснуло холодом резвейшей скачки, – Азар не сдержал восторженного вопля.

Лантир фыркнул.

Вскоре в высокой траве стали попадаться валуны, а впереди показалось скалистое нагорье. Всадники остановились в перелеске, готовясь дальше продолжить путь пешком. Тайтингиль спрыгнул с коня, потрепал его по шее.

Ринрин юрко скользнула вокруг животных – надо было ослабить подпруги и закрепить поводья. Всадники попили и напоили коней; разделили мясо и эльфийский хлеб, не разбивая лагеря. Мрир достал небольшую флягу и сделал пару добрых глотков. Тайтингиль улыбнулся.

Разделились – орк следовал за металлопластовым, кевларовым витязем, следом шли Голубая Ласка и дверг, далее – легко перехвативший посох маг и Лантир.

Нагорье делалось выше. Идти по валунам стало сложнее. Над камнями, между которыми на странном сером песке уже почти ничего не росло, витала неживая, ватная тишь, и шаги словно тонули в воздухе, подернутом туманной дымкой.

– Это мертвое место, – шепнул Котяра.

– Тебе виднее, – буркнул Лантир. – Серые Россыпи – вотчина и граница владений скальных орков. Может, вспомнишь тайные тропы?

И тут из-за камня выскочил черный косматый шар, будто запущенный из пращи, – и в прыжке жестко раскинул ноги, превращаясь в смертоносный сюрикен.

Тайтингиль среагировал молниеносно, отбросил паука мечом Арвиля, рассекая его надвое прямо в воздухе.

– В бой!

Следом прыгнул второй, и Котик, морщась от гадливости, шагнул вперед и приложил тьму секирой, стараясь не смотреть в многочисленные белые глаза.

На конце посоха мага вспыхнуло алое; хлестнуло пламя. Ринрин взлетела на высокий камень, налаживая стрелу на лук – за ее спиной был туго набитый колчан. Дверг охранял подступы к эльфийке.

– Я войду в пещеру! – выкрикнул Лантир и скрылся с глаз.

– Гер-ройствует, кр-расавчик, – рыкнул Котов, замахиваясь снова.

Серым Россыпям не было конца, пещерам и пещеркам в них, наполненных пауками всех размеров – также. Ринрин оказалась права: многие пауки не отличались величиной, но попадались и гиганты – и к каждому из них отчаянно кидался дверг, стремясь отыскать талисман Ольвы Льюэнь. Попутно дверг разыскивал заполненные паучатами и кладкой пещерки и кидал внутрь крохотные глиняные горшочки, заполненные мудреной смесью – едва горшок разбивался, смесь возгоралась и жгла нещадно. Однако такого правильного и ценного припаса у него оказалось немного.

Враги никак не заканчивались. Эльфы и маг то видели друг друга, то полностью теряли – и только по звукам и сполохам пламени можно было догадаться, что и где происходит.