Тенета тьмы

Беременность не давала о себе забыть и в деловой беготне. Животик рос не по дням, а по часам. Все сантиметры тухеса, с которыми она так яростно боролась, изнуряя себя безуглеводными диетами, мстительно вернулись на законные места. Дополнительно появилась тяга к телесному, к сексу. К мужчинам. Физическая, почти нестерпимая. Острая.

Тайтингиль, Тайтингиль…

Он исчез так же внезапно, как и появился, – ушел спасать миры; спасать миры, вы только подумайте…

Небывалый эльф, остроухая рыжая дылда, сияющая неземным светом, он поступил ровно так же, как и многие обычные мужики на этой планете.

Слинял и оставил ее беременной.

Ирма оторвалась от бумаг и рыскнула в уборную. В туалет хотелось так же регулярно, как и секса. Но с этим было проще. Намного.

Когда она вернулась в кабинет, на столе разрывался айфон.

«Олег Маслов».

Олег! Белокурый, чернобровый красавчик, похожий на героя популярного фильма по Толкину…

У Олега была роскошно-гламурная квартира на двести квадратных метров, оборудованная в определенном контексте, и контекст оправдывал себя. «Я твой король эльфов!» – говорил Олег и манил ее на медвежью шкуру, устланную шелками. На стенах висели щиты и мечи, лосиная голова таращилась янтарно-стеклянными глазами… Атмосфера эльфийского замка, эльфийской любви!

Если не знать, какая на самом деле бывает эльфийская любовь.

С запахом крови и смерти, липы и песка…

Шелка скользили, шкура кололась, но тело Олега было молодым, упругим, просоляренным и правильно подкачанным. Он был ласков и умерен, никогда не перебарщивал. Не загонял ее до состояния, когда ей приходилось спасаться бегством, запершись на защелку в ванной, слушая под дверью настойчивые мурканья: «Ирма, Иррр… пррриходи, мы же только начали, нну… мы не доигррали…»

Олег был очень хорош. Он был правильным любовником, Олег. Таким, которых в ее кругу характеризовали «для здоровья».

Ирма вспомнила, как жестко и даже манерно отказала ему в последний раз.

«У меня есть мужчина. Это другое. Ты понимаешь? Это серьезно».

– Да?

– Здравствуй, Ирма, – бархатный баритон сладко полился, щекоча мочку уха даже через алюминий и закаленное стекло, через радиоволны и пустоту разделяющего их пространства. – Здравствуй. Я скучал, Ирма.

Она молчала, ждала. В трубке было слышно, как Олег облизывает губы – припухшие, алые, словно у девушки, полную нижнюю и красиво очерченную верхнюю.

– Олег…

– Давай встретимся, пожалуйста. Я скучал, правда. Найди минуту для меня?

Красивый голос звучал ласково, просительно.

– Просто встретимся, поговорим. Просто. Я слышал… разное. У тебя все в порядке? Ты особенная, Ирма. Я много раз думал… может, поговорим лично?

Ирма помолчала.

– Нет.

– Я заеду за тобой.

– Олег… Я не… У меня… Я…

– Ирма.

Она судорожно вздохнула. За окном стояла серость типичного московского дня, на столе громоздился бестолковый ворох бумаг.

– Ладно.

Ирма успела добежать до дома, принять душ, вывернуть на стол все лишнее из сумочки, оставив там только правильное и гламурное, переодеться в легчайшее белье, в лучшее (и очень эластичное) платье, повесить бриллианты. Способность мыслить словно оставила ее, и только жаркий пульс бился там, откуда временами Олег в прежние времена начинал вдруг говорить «по-эльфийски», страстно, влажно, нараспев.

Глава 16 Ринрин

…Кипела битва, сверкали алые протуберанцы пламени, и взлетали в темное небо голубые снопы магического огня. Иррик Вайманн спиной к спине бился с Ринрин против целого клубка сплетенных пауков. Враги были невелики и неразумны, но огромное количество их лезло друг по другу в неостановимом желании добраться до голов дверга и эльфийки; почтенный гном был готов звать на помощь светлейшего, когда…

С неба пал дракон.

Ужасный рев разрываемого пикирующей громадиной воздуха потряс землю. Упругая жаркая волна толкнула, ударила, сбивая с ног. Эльфийку и дверга смело вместе с частью пауков. Ринрин, легкая, юркая, пролетела чуть дальше и занырнула под камень, спасаясь от страшной атаки. Поверху дунул огонь, затрещал сгорающий воздух.

Дракон утюжил Серые Россыпи кругами, размешивая струями огня кровавую баню. Багряный небесный змей летел, припадая на одно крыло – так низко, что пару раз чуть не приложился брюхом о камни. На бреющем полете он перемолол тех пауков, которые не успели попрыгать вниз, в расщелины. Иррик услышал сухой щелчок – чешуи раскрылись, и алая громадина превратилась в летящий шестопёр или шипастый валик наподобие тех, которыми подгорные старатели штробят породу. Во все стороны полетели куски паучьих тел, ошметки черного хитина, куски лап.

Но и пауки не сдавались. Будто повелеваемые невидимым полководцем, они вдруг собрались в единую волну и бросились к дракону, явно желая не позволить ему взлететь. В какой-то миг алое тело, сверкающее древним темным златом, оказалось погребено под копошащейся кучей. Пауки неслись отовсюду, образуя мрачные черные комки, атакуя.

Дракон с усилием оттолкнулся от земли, расшвыривая с себя насевших тварей, снова взмыл в воздух.

– Ринрин!