Тенета тьмы

– Объясняю, – металлическим тоном сказал витязь. – Везде, где сыро, а сыро тут везде, под слоем мха – трясины и нежить. Пока ты спал, я оборонял нас. Магия во мне восполняется, но не так быстро. Ее вполне хватит и на ночь, и на две, но, если выбирать – отдохнуть или быстрее выйти к Зарн-Мелет, я предпочту второе.

– Я тяжеленький, – признался Котяра. – Я бы в таком весе двести легко пожал… двести пятьдесят без экипа… А тягу… квадр-рицепс пор-рвали мне… Как же я без квадр-рицепса тягу…

«Бредит», – огорчился эльф.

– Спину сор-вешь. Я тебя килогр-раммов на… тр-ри-дцать… сор-рок… тяжелее. Ты же не такой волшебный, чтобы…

– Я такой, – упрямо сказал эльф.

Он шагнул еще и еще – и увяз. С трудом выволок ногу, ступил еще – и оказался в холодной жиже едва ли не по бедро. Болото стало мягче; по зыбкой грязи, затянутой стелющимися растениями, шагать оказалось невозможно.

– Физика же, ну. Знаешь, я тебя зр-ря в кино не сводил. На «Хоббита» вон, там Леголас по кир-рпичам прыгал… кир-рпичи рассыпались, а он по ним, вверх, ну знаешь, вот так…

Орк слабо поводил рукой, пытаясь показать.

– Леголас, эльф, – повторил и сник.

– Никогда не слышал о таком, – признался Тайтингиль и не слишком изящно опустил массивную тушу на мох.

Еле слышным шепотом Котяра пожаловался на озноб и застучал клыками. Рана нехорошо потемнела, запах стал сильнее, а ногу раздуло. Эльф освободил рану от тряпицы, выдавил сукровицу и гной и снова набрал целебных листиков и травок. Повязка держалась обрывками одежды уже самого Котова.

– Мне снилось плохое, – сообщил Котов, проваливаясь в забытье. – Снилось… разное…

– Тут полное болото нежити, – отозвался эльф. – Тут могло что угодно сниться.

– Холодно, – постанывал орк, вздрагивая всем огромным телом. – Холодно. Лед, Та-ай… я там погиб. Во льду. На льду. А почему?.. Зачем?.. Зачем я тогда поги-иб… р-ради кого…

Эльф сел подле него, упер ладони в бедра, нахмурился.

– Хорошо, что не бросили твой доспех, – сказал он. – Остались ремни, я сделаю волокушу. Так будет удобнее, ты прав. Фи-зи-ка. Эльфы, значит у вас тоже были эльфы… в вашей складке мира… если это не Эала… если Земля – это каким-то образом не Эала одновременно…

Постепенно сухие места приблизились, и здесь была более твердая почва, пушистые сосенки, несколько крупных камней, образующих убежище от ветра, и главное, бочаг с водой, не затянутый тиной и мутью.

– Т-ты…

Да, я не вполне уверен, что и это можно пить, хотя и не вижу опасности, – буркнул витязь. – Духи тьмы уже почти не властны здесь, но твоя рана плоха. Не от магии – от яда. Нужно скорее к целителям. Хорошо бы в Лес, да Вековечная Пуща Оллантайра не близка пока. И… этой тропой я никогда не ходил. Если это можно назвать… тропой.

– Д-давай вскипятим воду, – выговорил Котов и откинулся в мох. На лбу снова выступила испарина. Клыкастая морда сейчас имела на диво человеческое, утомленное, даже измученное выражение. – К-как варриант. От микр-робов поможет. Я попью… гор-рячего.

– Огонь… вскипятить… давай, сделаем так, орк. Я сделаю. Это действительно может помочь. Но я не знаю, можно ли кипятить в моем шлеме. Там кевлар…

– У меня есть наколенник… вашего местного пр-роиз-водства… без пластика.

Эльф сухо кивнул и отправился собирать ветви для костра.

Глядя на то, как Котяра, обжигаясь, касается заветренными губами края покореженной железки, как постанывает, утоляя нестерпимую, болезненную жажду, Тайтингиль думал о жизни – как ранима и мала она бывает в огромном пространстве миров Эалы.

Котяра тем временем снова чуть ожил и увлеченно болтал про эльфа со странным именем, фи-зи-ку – и другие бесконечные истории.

– Интер-ресно, как там остальные… Ринрин… двер-рг… – вдруг сказал он. – Я за девочку пер-реживаю.

Эльф грустно усмехнулся.

– За девочку. Ты все же неисправим, орк. Она воин. Она… выбрала. Девочка.

Котяра глянул на него беспечным сияющим взором.

– Девочки – хорошо же. Вот Маруся, к пример-ру. Вот она… знаешь, какая теплая, эльф? Девочка. Гор-рячая же, ну… я бы согр-релся сразу, и…

– Выживешь, – выговорил Тайтингиль. – Вот теперь я уверен.

Он протянул руку и тоже сделал глоток кипятка из импровизированной чаши.

Помолчали.

– А Ринрин… я чувствовал не лучшие новости, – нехотя сказал Тайтингиль, – не лучшие, орк. Но дракон слишком высоко взмыл и слишком далеко в сторону отнес нас. Я не мог увидеть всего.

– Др-ракон… он очнется, жабонька наша? – спросил Котов. – Тай…тингиль, мы же спасем Мастер-ра? Мы…

Эльф вспомнил страшную муть в белых глазах – и ощущение противоречивого клубка сил, бушующих в драконьей сути.

– Сначала нам надо спасти себя. Никого не спасешь, если погибнешь сам. Отдыхай, орк. Я потащу тебя наутро. Будет лучше, если завтра ты сумеешь пройти хотя бы часть пути… так будет лучше.

– Я говор-рил же… я тяжелый… – снова скис Котик. – Масса…

Вдруг в кустах грозно затрещало, раздалось металлическое бряцание и тяжелое дыхание огромного существа; Тайтингиль вскочил пружиной, обнажая меч, а Котяра резко сел, вскинув черную секиру.

Куст болотной купины раздвинулся, и высоченный темный силуэт шагнул на полянку.