Тенета

— Это, пожалуй, к лучшему, Лу-Танни. Я боялся, что мне придется пытать вас, и пошел бы на это, скрепя крылья, ведь нам так нужен кристалин! А теперь, думаю, мы получим его без проволочек. Какому же доктору захочется смотреть на медленную смерть пациента!

— Я отдам кристалин, — так спокойно, как могла, ответила Татьяна. Больше всего она опасалась, что подведёт голос — задрожит. — И после этого вы покинете станцию, не причинив никому вреда.

— Несите, — пожал плечами проангел. — Мой десятиногий друг сопроводит вас и, если что, активирует нейродот. Просто помните об этом!

Татьяна поднялась. Если декапод убьет её — пришельцы не покинут станцию живыми. Э просто не выпустит их! Татьяна Викторовна ясно чувствовала его решимость сделать это, так же, как и кипящую ярость: Управляющий Разум бесился от собственной беспомощности.

— Я вовсе не думаю убивать вас, доктор, — голос Карреля настиг на пороге, словно проангел прочел её мысли, и Татьяна чуть было не споткнулась о лежащего без сознания сатианета. — Нейродот управляется ментально, как вы поняли. Если мой находчивый друг решит, что вы делаете глупости и захочет вас помучить, ему достаточно будет ненадолго остановить ваше сердце. Говорят, это жуткая боль!

Татьяна резко развернулась.

— Хватит, Каррель! Вы достаточно меня запугали. Получите кристалин и убирайтесь из моего Лазарета!

Проангел сощурил тёмные глаза. Не дожидаясь ответной реплики, Татьяна покинула помещение.

Кристалин так и лежал в Лаборатории. Под тихие пощёлкивания декапода она взяла контейнер, немного замешкавшись у лабораторного стола, и вернулась в кухню, размышляя о том, какой всё-таки молодец Э, что запер где-то Бима и Шуню, уберегая от враждебно настроенных гостей.

Когда она вошла, возвратившийся с корабля проангел уже усадил Тсалита на один из стульев и поместил на его конечности датчики локальных паралитических сетей, предупреждая возможность оказать сопротивление или просто двинуться. Генератор ЛПС, закрепленный на поясе проангела, горел зелёным.

Если бы поверхность стола не была бы сделана из того же пружинящего материала, что стены и пол станции, Татьяна поставила бы контейнер перед Каррелем с грохотом. А так получилось только с силой. Проангел и глазом не моргнул. Откинул крышку, но восхищённое выражение лица сменилось разочарованным.

— Здесь лишь один целый кристалл и осколки, Лу-Танни! — воскликнул он. — Где остальное? Где друза?

— Вживлена частями различным пациентам, которые давно покинули станцию.

Свет плескался от стен помещения, окрашивая его в нереальные оттенки лазоревого. В его отблесках лицо проангела страшно исказилось. Он одним прыжком перескочил стол, сгреб Татьяну за комбинезон и затряс, лихорадочно блестя глазами.

— Ты врешь! Где вторая половина подарка БагДэАна! Я никогда не поверю, что ты отдала их просто так!

— Оставь её. Она не лжет, — раздался хриплый голос.

Татьяна с ужасом посмотрела на пришедшего в себя Тсалита.

— Ты судишь всех по себе, кло-кло своего народа, — откровенно усмехнулся сатианет, не спуская глаз с Карреля. — Тебе и в голову не приходит, что она — другая.

Проангел выдохнул сквозь сжатые зубы. Осторожно отпустил Татьяну и едва кивнул своему соотечественнику. Тот поднял руку с зажатым в ней предметом, отдаленно напоминающим тупой нож с загнутой вниз рукоятью. Остриё прибора слабо светилось, словно раскалившийся, но уже остывающий металл. Здоровая рука сатианета неожиданно дёрнулась, пальцы стали совершать беспорядочные движения, их словно кривило судорогой, то скрючивая, то выворачивая в совершенно не присущую суставам сторону. Послышался лёгкий хруст. Упрямо сцепив тяжелые челюсти, Тсалит не произносил ни звука, хотя Татьяна видела, как побледнели участки кожи между панцирными пластинами на его лице и шее.