Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж

А внутри он чувствовал ужас. Что это? Этого не было уже несколько месяцев. Он поймал себя на том, что говорит, говорит, не переставая.

— Я был на раскопках полтора года назад. Там как раз открыли новую камеру в отличном состоянии. Даже думали, что кое-что из оборудования еще может работать.

Эми и Консуэла пристально за ним наблюдали.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросила Эми.

— Конечно, конечно. Мисс эль-Санга, чем я могу вам помочь?

— По правде сказать, не знаю. Можем провести вас по кораблю, который, по нашему мнению, имеет отношение к базе на Луне. Взглянете свежим глазом. Мы уверены, что связь есть, но по политическим соображениям мы не можем связаться с тамошними учеными.

— Очень жаль.

— Идемте. Мы начнем с предметов, снятых с кораблей. Значит, ты теперь замужем, Эми.

Бен-Раби уловил странную нотку в этом то ли вопросе, то ли утверждении. Он пристальнее посмотрел на обеих женщин. Между ними чувствовалась едва заметная напряженность, как будто когда-то за их отношениями стояло нечто большее, чем простая дружба и общие интересы. Он мысленно это отметил.

— Да, не сразу это у меня получилось. — Эми пыталась говорить непринужденно. Это не вышло.

Секундная дезориентация что-то сдвинула в сознании Мойше. Его сознание переключилось в режим секретного агента. Камеры заработали. Защелкали перекрестные ссылки компьютера. Окружающие предметы обрели новую глубину, новое значение. Они стали ярче и интереснее. Движения бен-Раби стали быстрее и увереннее.

— Это место мы в шутку называем музеем, — сказала Консуэла эль-Санга, помедлив перед открытой дверью. — На самом деле это, конечно, не музей. Это просто склад. Кем бы ни были эти существа, они оставили после себя очень мало. Большей частью это обыкновенный мусор. Но именно с мусором всегда работали археологи. Сломанные наконечники, осколки горшков и все вообще, что древние выбрасывали из своих хижин.

Мойше двигался вдоль рядов металлических стеллажей. На них лежали сотни предметов, на каждом был ярлык с датой, номером корабля, инвентарным номером и кратким предположением о том, что это может быть. На некоторых были ссылки на другие инвентарные номера.

Дважды он задержался, тщательно осматривая предмет, и говорил:

— Похожую штуку я видел на раскопках на Луне. Я бы сказал, что здесь есть определенная связь.

— Не обязательно, — отозвалась на второй раз Консуэла эль-Санга. — Просто схожее назначение. Скажем, расческа.

Любое создание, покрытое волосами, изобретает расческу. Согласны? Так что существование расчески не доказывает ничего, кроме схожих физических черт.

Когда Мойше покончил с осмотром полок и стеллажей, она пригласила их вернуться в ее кабинет.

— Там я покажу вам два наших настоящих сокровища.

Мойше и Эми последовали за ней в следующую дверь.

— Ты тоже их еще не видела, Эми. Их нашли, когда ты уже улетела. Это части одной и той же находки.

Консуэла эль-Санга достала из стола два пластиковых пакета. Она обращалась с ними с любовной осторожностью.

Мойше взял один, Эми — второй. Предмет, который держал бен-Раби, был листом бумаги, разорванным на мелкие клочки. На нем было заметно несколько выцветших значков.

— Это фотография? — спросила Эми.

— Отличная догадка, — ответила Консуэла. — Ну и помучились же мы с ними.

Мойше обменялся с Эми. Второй предмет действительно был очень сильно выцветшей двухмерной фотографией. Фотография была разорвана надвое.

— Сначала мы сложили все обрывки вместе, — продолжала Консуэла, — потом просканировали их лазерами слабой интенсивности и провели компьютерную обработку изображения. И вышло вот что.

Сияя от гордости, она протянула им репродукции.

Цветная фотография была портретом существа, очень похожего на реконструированное по результатам раскопок на Луне. Бен-Раби так и сказал. Второй листок казался написанным от руки письмом.

— Удалось его перевести? — спросил Мойше.

— Мы даже не смогли определить, в каком направлении следует его читать.

— Вы не нашли никаких технических руководств или чего-нибудь в этом роде?

— Ничего. Только несколько букв на приборных панелях и дверных табличках. Каждый раз, когда букв больше, чем три, они расположены матрицами. Как здесь.

— Может быть, у них была голографическая система для чтения?

— Нет. Не согласуется с двухмерной фотографией. Вряд ли могла быть такая система.

— Очень интересно, — проговорил Мойше, снова берясь за фотографию. — Письмо типа «Прости, не смогла больше ждать»? Этот парень — или девица — психует и рвет на части письмо и фотографию, но потом не может расстаться с клочками?

— Это одна из наших гипотез.

Мойше еще раз осмотрел письмо.

— Здесь тридцать четыре разные буквы. Есть какая-нибудь пунктуация?