Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж

Шторм не стал говорить, сколько в его расчетах догадок и надежд. Майкл бывал непредсказуем даже в самой просчитываемой ситуации. Он вполне мог выбрать простейший способ и забросать местность ядерными зарядами — если он вез их с собой. Или перенять тактику Хоксблада и удерживать позиции до тех пор, пока есть боеприпасы, в надежде, что у Кассия они закончатся раньше. Потому что ситуация со снабжением была у Вальтерса не менее сомнительна, чем у него.

Дни тащились, как раненая корова. С Теневой Линии перебрасывались люди и вооружение, но меньше, чем надо было, чтобы сдержать постепенное продвижение Майкла на Уайтлэндсунд.

 Технику и людей продолжала увлекать на запад по Теневой Линии могучая сила инерции, и только преодолев ее, Шторм мог выставить против Майкла крупную и хорошо организованную группировку…

— Отец, Хавик хочет поговорить с тобой, — сказал Терстон однажды утром.

— Переключи его на меня. — Шторм повернулся к экрану: — Слушаю вас, подполковник.

— Полковник Шторм, я не справляюсь с задачей. Прошу меня простить. Нас так обстреливают, что головы не поднять, да плюс еще это доисторическое снаряжение… Простите, сэр, за не относящиеся к делу слова. Я хотел бы просить разрешения не распылять силы и сосредоточиться на защите плацдарма. Когда вы соберете достаточно техники, потребуется место сосредоточения для контратаки.

Шторм кивнул:

— Я ожидал этого, подполковник. Поступайте как считаете нужным. Хочу вам сказать, что вы сделали все возможное. Простите, что не смог оказать вам более сильной поддержки.

— Спасибо, полковник.

— Терстон, где сейчас Кассий? — спросил Шторм.

— Пока еще далеко, отец. — Терстон включил освещение большого экрана. — Колонна движется круглосуточно, но эти чертовы машины быстрее идти не могут. Соединить вас?

— Не сейчас. Слишком раннее время для перебранки.

Он регулярно обсуждал с Кассием создавшееся положение, и каждый раз дело заканчивалось спором. Потеря Крепости стала для Вальтерса самым тяжелым ударом за все время, что Шторм его знал. После долгих лет службы у Кассия появился наконец личный мотив для войны. Шторм предвидел классическое кровопускание, когда Кассий схлестнется с Ди.

Он внимательно следил за продвижением Цейслака. Перелет из Мира Хельги в Черный Мир был очень не близок. Здесь все могло закончиться еще до прибытия Хейкса.

Большую часть времени Шторм проводил в одиночестве за письменным столом. У него накопилось множество мыслей, которые хотелось записать. Шторм хотел передать свои мысли Маусу и надеялся, что тот поймет.

«Эрхардт» с грохотом приземлился в примитивном космопорте Эджворда, и Шторм вышел его встречать.

Вела корабль одна из его внучек. Все остальные пассажиры еще не пришли в сознание. Шторм прошелся по отсекам, оглядывая Мауса, Люцифера и всех своих бесчисленных внуков и внучек и детей остальных легионеров. Он шел медленно. Сейчас он видит их всех в последний раз.

Глупенькая милая Фрида пожертвовала своим будущим ради будущего этих детей. Да, она была дочерью солдата.

— Она всех нас обвела вокруг пальца, дедушка, — сказала ему внучка. — Мы хотели остаться. Все, даже малыши. Бабушка подмешала наркотик в водопровод. Наверное, она сговорилась со стариками. Нас погрузили в корабль и пустили его на автоматике, а звездоловы прикрыли нас огнем. Так просто нечестно?

— Тебе хотелось умереть, Золотинка?

— Нет. Но мы были там нужны. Мы сейчас должны были быть там…

— Вас бы тогда уже не было в живых. Мы уже несколько дней как потеряли связь с Крепостью. Даже автоматические сигналы не слышны.

Шторм не питал ни малейших иллюзий. Крепость захвачена от поверхности до компьютерного центра. И Диф взял ничуть не больше пленных, чем Борис и Кассий на Префектласе.

— Ой!

Его внучка не выдержала и разрыдалась.

— Не надо, родная моя. Не время лить слезы. Они умерли, как хотели… Мы ведь — Железный Легион, не забывай! — сказал Шторм и стиснул зубы, едва не заплакав сам.

— А мне все равно!

— Ну, тише, тише, там нас ждут чужие. Нельзя плакать при чужих.

Она постаралась унять слезы.

— А ты, Золотинка? Как вышло, что ты уже очнулась?

— Они мне ввели пробуждающее. Чтобы оно сработало, когда уже будет поздно поворачивать обратно. Кто-то ведь должен был посадить корабль. А я — лучший пилот. У Мауса даже прав нет водить такие крупные корабли. Что же нам теперь делать, дедушка?

Шторм силился выглядеть как можно бодрее.

— Одну битву мы выиграли, одну проиграли. Теперь попытаемся взять два очка из трех. Постараемся разделаться с ними здесь.

Его бодрость улетучилась. Шторму не удалось заставить себя изображать оптимизм при вполне реальной безнадежности.

— Им это дорого обойдется, Золотинка. Они сто раз пожалеют, что нас тронули.

Но Шторм сам не представлял, как выполнить это обещание, как, впрочем, и большинство обещаний, данных им за последнее время.

Старенький челночный краулер за три рейса доставил молодежь в город. Эджвордцы приняли их тепло, не зная, что не город и его проблемы были настоящей причиной несчастья этих людей, осиротевших и потерявших свой дом.