Теневая линия

Этот бой он репетировал годами. И сейчас действовал автоматически.

Шторм завел руку за спину и стал сближаться со своим противником. Перчатку он поставил так, чтобы ее закоротило в одном мощном выбросе энергии. Огромная голова с саблевидными зубами пошла вниз. Для зверя это движение было медленным, но в субъективном восприятии Шторма – неимоверно быстрым.

Он вильнул в сторону, перчатка мелькнула в воздухе, как когтистая лапа орла. На секунду пальцы Шторма коснулись внутренней поверхности влажных гигантских ноздрей. Перчатка взорвалась. Воздух наполнился едким запахом паленого мяса. Чудище вскрикнуло и, отпрянув назад, со всего размаху плюхнулось на пол, раздирая тупоносую морду когтями.

Шторм пополз дальше. Потом, еще под действием выброшенного в кровь в минуту опасности адреналина, он вскочил с поразительным для человека его лет проворством. И тут же пригнул голову, готовый увернуться от следующего выпада и рассчитывая в этой игре в кошки-мышки добраться до выхода.

Но тварь была слишком занята собой. Она яростно сопела, словно собака, ужаленная пчелой, и терла лапами нос, еще больше раздирая когтями собственную плоть. Увидев, что она уткнулась мордой в песок, Шторм истерически захохотал. И рванулся ко входу.

Неприступные ворота были взломаны. Он проник в Фестунг Тодесангст.

Шторму пришлось остановиться, чтобы овладеть собой, справиться со своими чувствами. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы можно было все бросить и вернуться в безопасную тишь кабинета.

Сдаться или нет – безразлично. Он все равно не может победить. Во всяком случае – надолго. Зачем тогда сражаться? Не лучше украсть несколько мгновений покоя, пока не наступило неизбежное?

Но было в нем что-то, не дающее сдаться. И Шторм продолжил спуск, углубляясь в недра Фестунг Тодесангст.

Глубины Мира Хельги были стерильны и безжизненны. Нескончаемые коридоры с безликими металлическими полами и стенами, залитые бело-голубым сиянием. Единственным запахом был слабый аромат озона, единственным звуком – едва уловимый гул. Казалось, он идет по бездействующей, но хорошо сохранившейся больнице.

Жизнь крепости Фестунг Тодесангст была скрыта за этими безликими стенами. Мозги тысяч и тысяч людей. Кубические километры микрочипов и магнитных ячеек, перекачивающих миллиарды мегабитов информации. Мир Хельги стал хранилищем данных о всей человеческой вселенной.

Какие неожиданные тайны здесь хранятся? Какую власть дадут они тому, кто приберет к рукам Хельгу Ди или лишит ее этого достояния?

Неизмеримую. Но ни у кого, даже у Конфедерации, не достаточно сил, чтобы ограбить империю Хельги. Отец ее не раз предупреждал: она скорее вызовет Готтердаммерунг, чем сдаст свои позиции. Любому завоевателю придется тайком деактивировать десятки смертоносных термоядерных зарядов и капсул с ядами, готовых убить мозговую ткань в цистернах. Ему придется деактивировать и Хельгу, к которой сходятся все нити управления.

Для всех Ди эта черта была главной. Что мое – то мое навеки. Торговаться можно только о своем. Вряд ли кому по силам ограбить это семейство, особенно какому-нибудь скупому правительству.

Шторм собрался обокрасть женщину из рода Ди. Самую холодную, самую злобную, самую завистливую из Ди. И это он намеревался сделать с помощью того, что было украдено у него. Самый ценный трофей королевы мертвых будет ее самым уязвимым местом.

Он собирался причинить ей боль и собирался сделать это с радостью.

За много километров от поверхности, в тех глубинах, где скафандру пришлось переключиться с подогрева на охлаждение, он нашел тот терминал.

Терминал, с которого подавались команды небольшой полуавтономной системе, созданной для единственной и жестокой цели – отомстить Гнею Юлию Шторму. Здесь хранилось все, что было известно о Шторме и Железном Легионе. Шторм подозревал, что даже ему не все из этого известно. Сюда приходили любые намеки на информацию, самые далекие отголоски слухов, хоть как-то с ним связанных.

Сюда обращался Майкл Ди, когда разрабатывал очередной план.

Когда-то Хельга была безудержной распутницей и металась от страсти к страсти, выбирая самые странные объекты с отчаянием обреченной. Заточение в бесконечной скуке Фестунг Тодесангст было самой страшной для нее казнью, которую она только могла бы придумать. Но каждая минута работы самой глубокой системы этой крепости давала ей возможность сквитаться, терзая душу Шторма.

Ядром этой системы, ее мозговым центром была дочь Шторма, Валери. Ее встроили в киборга, не лишив при этом индивидуальности. Каждую секунду субъективного, неимоверно растянутого времени, в котором она существовала, Валери осознавала, кто она такая и что с ней случилось.

За это Хельга Ди поплатится жизнью. Когда придет время. Когда момент созреет.

Всякому овощу свое время.

Он долго не сводил глаз с терминала, стараясь забыть на время о том, что душа машины – это его дочь, которую он любил слишком сильно.