Теневая линия

Возраст, говорил Шторм, когда об этом заходила речь, не прибавляет мудрости – только опыта, из которого мудрый может извлечь уроки. И даже у мудрейшего есть слепые зоны, в которых он ведет себя по-дурацки и столь непреклонен в своей глупости, что превращает ее в самодельную удавку для себя же.

У Шторма такими зонами были Ричард Хоксблад и Майкл Ди. Он был готов приписать Ричарду любое зло, а брату был готов излишне верить и многое прощать, Когда-то, очень давно, Валери совершила то же самое, что недавно – Поллианна. Она тайно покинула Железную Крепость. Шторм до сих пор не был уверен, но подозревал в этом происки Майкла Ди. Он не знал также, что побудило Валери к бегству, хотя незадолго до этого она часто говорила о примирении с Ричардом.

Воспоминания о Валери наложили отпечаток на его действия в случае с Поллианной. Он очертя голову помчался ее спасать – возможно, не слишком мудро.

Валери полюбила Хоксблада.

Слухи об их романе просочились в Крепость. Шторм пришел в ярость. Он обвинил Ричарда во всех преступлениях, в которых только способен обвинить отец любовника дочери. Майкл организовал их встречу. А Шторм, как самый последний дурак, отрекся от Валери, когда она отказалась вернуться домой.

Он пожалел об этом в ту же минуту, но упрямство помешало ему отказаться от сказанных слов. И еще сильнее пожалел, когда Хельга, обманув собственного отца, похитила Валери и заточила в Фес-тунг Тодесангст.

Бедняжка Валери. Она попала в церебрально-механическое рабство, думая, что отец ее бросил, что он ее хладнокровно разыграл, как карту в игре.

С тех пор Шторм никогда не забывал про Хельгу. Месть, которую он сейчас планировал, была только задатком полной расплаты за его поруганную любовь к дочери.

Они были суровыми, безжалостными и архаичными, все эти Штормы, Ди, Хоксблады и те, кто им служил.

«Хватит!» – приказал себе Шторм. Он и так слишком часто распинает себя на этом кресте. Дрожащей рукой он переключил переговорное устройство на прямой речевой контакт.

– Валери?

Он почувствовал, как взбудоражилось нутро системы, ответившее ему электронным потрескиванием. А потом пришел сигнал, который его прибор преобразовал в вопрос:

– Кто это?

В голосе были обертоны удивления.

Шторм был готов дать лишь один ответ, тот единственный, который не должен был вызвать взрыв злобы.

– Ричард Хоксблад.

– Ричард? Что ты здесь делаешь?

Он почувствовал ее неуверенность, надежду, страх. И покачнулся от удара, подавляя в себя тошноту. Какой-то гнусный червь грыз его внутренности, прорываясь наружу.

Если у них с Ричардом и возможно согласие, то лишь в одном – Хельга должна за это заплатить.

Ричард любил Валери. Эта любовь стала еще одной непреодолимой пропастью между ним и Штормом.

– Я пришел повидаться с тобой. Освободить тебя. И узнать, что Хельга замышляет против меня и твоего отца.

Наступило долгое, тягостное молчание. Шторм уже испугался, что потерял ее окончательно.

– Кто говорит со мной? – раздался ее голос. – Я спала здесь так долго, так спокойно.

Он тут же уловил фальшь в ее словах. Никакого спокойствия для Валери Шторм здесь быть не может. Уж об этом Хельга позаботилась.

– Ричард Хоксблад, – снова ответил Шторм, жалея, что никогда не слышал их интимных разговоров, ласковых прозвищ, которыми они называют друг друга ночью, всех этих милых пустяков, имеющих значение лишь для двоих влюбленных. – Валери, что это за новый комплекс, который я видел по дороге сюда?

Между логовом монстра и камерой Валери он мало что видел, кроме стерильной тишины, но на последних уровнях ему пришлось тихо, как котенку, проскользнуть через зону строительства.

Шторм опасался, что рабочие-зомби заметили его. Очищенные от личностных признаков, они мало чем отличались от роботов. Но кто знает – вдруг этих роботов запрограммировали на фиксацию всех аномалий.

– Это склепы-морозильники для сыновей моего отца. С их смерти моя повелительница начнет свое мщение.

Шторм подавил гневную реакцию.

– Как? И почему?

– Хельга и ее отец решили, что мой отец будет воевать в Черном Мире. А потому хотят взять в плен нескольких моих братьев и держать их здесь, пока бой не закончится.

– Хельга никогда их не отпустит.

– Нет. Но ее отец этого не знает.

– Как это будет сделано?

– Их захватит Майкл Ди.

Шторм вспомнил о мучивших Бенджамена кошмарах. Неужели это истинные предчувствия? Неужели оба близнеца наделены даром пси-контактов и Безликий Человек – это Майкл Ди?

– А как они убьют Бенджамена? – невольно сорвалось у него с языка. И он тут же скривился, будто надавил на больной зуб. Хоксблад не мог знать о подобных планах. И вычислить их не мог бы.

– Кто ты? Ты говоришь не так, как Ричард. В твоих словах столько холода… Он не мог бы… Шторм. Мой отец. Это ты. Только он мог подозревать…

Она была слишком ошеломлена, чтобы поднять тревогу, а может быть – не захотела. Может быть, она отчасти его простила.

– Прости меня, Валери. Я поступил как дурак. Слова застревали в горле. Шторм не привык признавать ошибки.

Теперь он должен был действовать быстро. Наверняка Хельга позаботилась, чтобы у Валери не было от нее секретов.