Теневая палитра

Еще около часа смешиваю ингредиенты и выверяю пропорции, пока масса в руках не становится в точности такой, какая нужна для съедобного шедевра. Убираю его в пленку и переворачиваю страницу кулинарного дневника, что остался от мамы.

– Вот черт, я забыла про лимон! – восклицаю, разворачиваясь, чтобы проверить в холодильнике, и мой взгляд упирается в фигуру, стоящую в дверном проеме. Сердце подскакивает к горлу, и я кричу, хватая длинную деревянную скалку, но потом понимаю, что поспешила, глядя на Дэмиена, прислонившегося к косяку двери с теплой мечтательной улыбкой на губах. – Господи, черт побери! Я чуть не ударила тебя этим! – продолжаю кричать уже по инерции, на что он лишь смеется, подходя ближе, лишая меня оружия, и заключает в крепкие объятия, прижимаясь губами к волосам.

– Решил сделать сюрприз, – шепчет он, выдыхая с облегчением, словно только и ждал возвращения домой. – Планы изменились, и я вылетел первым же рейсом.

Немного отстраняюсь, чтобы не перепачкать дорогой костюм, который выглядит помятым и источает металлические нотки. Замечаю пятнышко на его подбородке, и что-то тревожное рождается в груди.

– Ты в порядке? – Мои опасения лишь подтверждаются, когда я смотрю в уставшие глаза Дэмиена. – Выглядишь так, будто что-то стряслось.

Мы никогда не обсуждаем подробности его работы, знаю лишь, что порой на заводах Каллаханов случаются аварии и нештатные ситуации. Пару месяцев назад Дэмиен прибыл на одно из наших свиданий с разбитыми костяшками пальцев и пластырем-бабочкой над бровью. А когда я спросила, что стряслось, он сказал, что какие-то хулиганы напали на офис прямо в момент его визита, но все обошлось благодаря помощи охраны и полиции. Потом он просто принялся есть свой ужин, как будто вооруженные ограбления – обычное дело.

– Не беспокойся, просто один из станков вышел из строя, – говорит он с беззаботной улыбкой, призванной служить колыбельной для моих опасений. – Уже все починили. Я только приму душ и помогу тебе. Что ты готовила? – Его взгляд переходит мне за спину, а потом в мгновение все лицо Дэмиена замирает, превращаясь в камень.

– Да, знаю, я устроила настоящий беспорядок, – отшучиваюсь, отходя к прилавку, стараясь закрыть собой горы муки и пятна от сливок, оставленные по всей кухне. Но потом понимаю, что он смотрит не на бардак, а на вазу с цветами, и сирень будто вянет под силой его взгляда. – Кстати, спасибо, они просто прекрасны! – быстро чмокаю Дэмиена в щеку, пока он продолжает стоять изваянием.

– Пожалуйста, – после короткого ответа парень отмирает и как ни в чем не бывало шествует к цветам. – Я рад, что тебе нравится. – Не глядя на меня, осматривает букет, но я так и не понимаю, откуда эта тень недовольства. Может быть, в доставке перепутали заказ? Хотя еще до того, как мы съехались, он всегда присылал именно сирень, подписывая карточку минималистичной буквой «Д». Ни стихов, ни пожеланий или громких слов – только простой и понятный жест, говорящий гораздо больше, чем все остальное, что можно написать на маленькой картонной карточке.

– Дэмиен? – зову, чувствуя неловкость от затянувшегося молчания.

Он вскидывает голову и грустно улыбается, сжимая картон чуть крепче, так что листок сминается по краям.

– Мне нужно позвонить. – Рука Дэма тянется к моему лицу, и большой палец нежно проводит по щеке к подбородку, а потом прикосновение исчезает, когда он уходит в свой кабинет, плотно закрывая дверь.

Джош

– Какого хрена ты вытворяешь, Холл? – шипит Дэм в трубку. Я практически ощущаю злость, исходящую от него десятибалльными штормовыми волнами, и засранец внутри меня рукоплещет.

– Не мог бы ты уточнить, что именно из того, что я вытворяю, тебя беспокоит? Список может быть длинным. – Поправляю прицел, лежа на крыше высотного здания в центре Сан-Франциско, и еще раз проверяю показатели ветра, рассчитывая траекторию летящей пули. У меня нет времени препираться с коллегой, ведь глава картеля Дос Сантос вот-вот выйдет на террасу в доме своей любовницы, чтобы освежиться в бассейне, и от этого выстрела будет зависеть мое следующее назначение.

В «Стиксе» по меткости я уступал только одному стрелку, поэтому обосраться, отвлекшись на истерику Дэма, – последнее, чего я хочу. На самом деле с недавних пор я бы предпочел посвятить эту пулю ему, чтобы он не путался у меня под ногами. Когда я случайно узнал, что он нарушил протокол, сблизившись с Элси, кровь в моих жилах моментально превратилась в горячее пламя, бурля так сильно, что жар поглотил остатки человечности.

Раз этот ублюдок может нарушать правила, то и я могу, любые, включая братский кодекс. Поэтому впервые, когда узнал, что он присылает ей цветы, заменил вшивый букет белых роз своим. Не знаю, на что я рассчитывал и какая муха меня укусила, но мысль о том, что Элси получает букет от Дэма, выбесила меня с первой минуты. Надо ли говорить, какое опустошение я испытал, когда чертов засранец притащил в штаб-квартиру коробку чертовых черничных маффинов?

Она готовила для него.