Теневая палитра

Снаружи трейлер выглядел заброшенным, навес из полосатого тента оказался продырявлен в нескольких местах, отчего куски тяжелого материала свисали на покрытый окурками и грязью стол, в центре которого стояла располовиненная пивная банка, служащая пепельницей. Гадкое чувство поселилось в животе, и всего на долю секунды я порадовалась, что мама ушла из жизни в теплой кровати с чистым постельным бельем и стаканом свежего молока на прикроватной тумбочке. Она почти не страдала, так сказал врач, просто уснула и больше не проснулась, оставшись в мире своих грез, где рак не разъедал ее тело и не было боли.

Подойдя ближе, Джош постучал, и мое сердце рухнуло куда-то в пропасть. Я непроизвольно отступила на шаг, готовая к тому, что сейчас этот пропойца выскочит и примется снова кричать, чтобы я убиралась. Несмотря на обстоятельства, слышать такое от собственного отца чертовски больно. Мой взгляд был прикован ко все еще закрытой двери, и Джош постучал сильнее, а потом подошел к сальному окну, пытаясь заглянуть внутрь.

– Похоже, почетный член общества спит, – констатировал он, хватаясь за ручку и дергая дверь на себя. Та распахнулась, а рука Джоша в тот же миг взлетела к носу. Он схватился за лацкан пиджака, создавая обонятельный барьер, и я едва расслышала приглушенное:

– Что за черт? – После чего Джош исчез в дверном проеме, а потом послышались ругательства. – Дерьмо! Блядь! Элси, не входи!

Но ноги уже несли меня вперед, и едкий запах гниения проник в ноздри, пробуждая приступ тошноты в животе, желчь стала подбираться к горлу, я стиснула ноздри большим и указательным пальцем, взбираясь по ступенькам, и закричала, как только мои глаза остановились на полусгнившем человеческом теле, распростертом на полу посреди прохода.

– Твою мать, я же сказал оставаться там! – Руки Джоша подхватили меня, вынося на воздух, и я едва успела оттолкнуть его от себя, прежде чем меня согнуло пополам и все надежды вперемешку с разочарованием выплеснулись на пыльную землю сгустками рвоты. – Черт, детка… – Джош куда-то исчез, а потом так же быстро вернулся, придерживая меня и поливая мои руки и лицо водой.

Пальцы дрожали, а ноги подкашивались, и беззвучные слезы текли по щекам, сливаясь с прохладой, льющейся из бутылки.

– Это… э-то он? – прохрипела я, забирая воду из его рук и делая несколько глотков, выпрямляясь.

Святое дерьмо, я только что увидела труп своего отца, и предыдущие воспоминания о маме стали выбиваться из памяти еще большим контрастом. Вот уж действительно ужасная смерть. Я захотела прокричать, что он это заслужил, все еще не понимая, почему тогда плачу.

Видя, что мне стало чуточку лучше, Джош вынул телефон и принялся набирать чей-то номер.

– Трейлерный парк к востоку от Блу-Хилл, за трамвайной остановкой Маттапана, пришли группу уборки и криминалистов. И пусть Уэйд проконтролирует, я забираю Элси отсюда. Я хочу самый подробный отчет и полный обыск, а потом зачистку, и сделайте все по протоколу А-4, я не хочу огласки. – Он отключился, возвращаясь ко мне. – Как ты? – во взгляде Джоша было столько нежности и тепла, что я окончательно сломалась, шагнув вперед и падая в его объятия. И он поймал, прижимая к себе, нашептывая мне в волосы слова, которые, по сути, не были утешением, он просто бормотал всякую бессмыслицу, стараясь отвлечь меня от того, что, казалось, навсегда запечатлелось на внутренней стороне век, и не хватит никакого отбеливателя, чтобы стереть ужасающую картину.

– У меня теперь тоже никого не осталось. – Я уже знала это, но теперь понимание обрушилось с новой силой, без предупреждения и возможных вариантов. – Они все уходят, Джош, все до единого… Почему они все всегда уходят? – Я плакала и говорила, уткнувшись носом в его твердую грудь, пачкая пиджак и рубашку следами своего горя. Руки Джоша просто удерживали мое безвольное тело от падения, и я находила в нем хоть какое-то утешение, плача вовсе не о биологическом отце, который, скорее всего, захлебнулся своим алкоголем, что иронично, ведь именно этого я ему пожелала, убегая прочь в тот первый раз. Я плакала по маме и Дэмиену, по своим упущенным возможностям и времени, которое не вернуть, я плакала по той версии себя, которая все еще желала ощутить, что она нужна, что ее не бросят, несмотря ни на что, и той, которую есть за что полюбить.

– Я все еще здесь, – тихо проговорил Джош. Так невесомо, что я почти потеряла его слова между всхлипами и шорохом его одежды, трущейся о мое мокрое от слез лицо. – Я бы никогда тебя не оставил.

Глава 25

Элси