Теневое Братство

– Кем же тогда была наша Матерь? При жизни, я имею в виду.

Корун глянул на Фароса, немного задумавшись, но быстро ответил:

– Ну, как рассказывала Тьма, ее мать была убийцей. Удивительно, правда? Вот и я о том же. В общем, Мать была убийцей, и за деньги уничтожала любого, на кого указывали пальцем. Только вот покоя ей не давала та самая вера в богов, ибо абсолютно все пророчили, что убийства караются страшными муками. Ясное дело, что она не могла не верить в это, и боялась, да и как тут не бояться, если она свою семью убила.

– В каком это смысле? – удивился Фарос, выдыхая горький дым.

– Когда семья узнала, чем промышляет та, что должна быть хранительницей очага, дети не придумали ничего лучше, чем убить свою мать и избавить мир от этого «зла». Ну, защищаясь от собственных детей, наша Матерь и отправила их в иные миры. Только лишь одна дочка встала на ее защиту в то время.

– Тьма… – догадливо протянул Фарос.

– Именно. Ну, а страшась мук после смерти, Матерь стала свято верить, что существует так называемый «Бог крови», который обязательно ее благословит за ее деяния, не зря же она столько душ к рукам прибрала. Ну и, как полагается, после смерти она тоже стала той, в кого верила, ибо верила очень сильно, хотя я б назвал это отчаянием, нежели верой.

Корун посмотрел на небо и, уловив глазами солнце, несколько сощурившись, сказал:

– Скоро уже вечереть начнет, тебе нужно быть в деревне. Доверие к тебе и так шаткое сейчас, а пропустишь приход Гореда с его свитой, или подготовку к засаде, то нарвешься и на клинок в спину. Тебе-то до одного места этот клинок, а во время боя помешает.

Наставник поднялся с места, затушил и спрятал трубку и приготовился отправиться по своим делам, но Фарос резко остановил его.

– Постой! – крикнул он, вскочив с места.

– Ну что еще? – нетерпеливо спросил Корун.

– Ты же наверняка знаешь, где сейчас моя сестра, Лона, – с надеждой сказал Фарос. – Где же она?

– Что же, ты прав, – спокойно ответил Корун. – Когда ты отомстил за нее Тирису, мне лично было поручено связать тебя и ее заблудшую душу. Вот и пришлось выкручиваться.

– Так, где же?!

Корун, стоявший до этого боком к Фаросу, повернулся полностью лицом к лицу и, вставив пальцы в рот, дважды свистнул до боли знакомым способом. Настолько знакомым, что Фароса буквально окатило, словно ушатом воды, потрясение,– неужели она?

Бывшая все это время в стороне Тиера спокойно подняла голову и медленно подошла к Коруну, грустно посмотрев на него, потом на хозяина. Фарос не мог поверить в происходящее, появилось ощущение невесомости – земля будто ушла из-под ног. Дрожь, вызванная неожиданностью и страхом, заполнила ноги и руки, но Фарос все же стал медленно подходить, протягивая руку лошади.

– Не бойся, она не кусается, – съязвил Корун, отойдя от Тиеры. – Я-то думал, что ты догадаешься, но, видимо, это было выше тебя. В общем, знакомьтесь вновь, а мне нужно идти. Ухожу, но не прощаюсь, Фарос, нас ждет с тобой совместный бой, я уверен.

Корун взялся черным дымом и исчез, а Фарос, не обращая более ни на что внимания, стоял перед своей лошадью, как вкопанный, не в силах произнести ни слова. Тиера же преспокойно смотрела на хозяина время от времени натужно вздыхая.

Невозможно описать чувство, когда узнаешь, что родной человек всегда был рядом; когда ты думал о нем, когда ты скучал по нему, верил, что с ним все хорошо, не смотря ни на что. Будучи уверенным, что ты один на земле и долгожданная встреча еще будет нескоро – да и ее ты оттягиваешь, как можешь, чтобы не прятать со стыда глаза – появление рядом того, кого ты так хотел и одновременно боялся увидеть, подталкивает ком все выше и выше к горлу. Лона все видела; практически каждый контракт, стоя в чаще леса или под навесом в ожидании, она прекрасно понимала, куда ходил и что делал ее брат. Впрочем, Лона и объясняла всю особенность Тиеры, ее ум, находчивость и услужливость, даже необъятную заботу о хозяине. Сложно даже представить, чего только Лона перечувствовала за все то время, что была рядом с братом, возила его на себе, помогала и спасала, при этом не смогла дать ему осознание, кто находится рядом. Хотя, зная упорство этой девушки, она могла просто лишний раз не напоминать о себе, что закономерно по отношению к Фаросу – хладнокровному убийце, которому эмоции только мешают, да и к тому же после вступления в Братство его прежняя семья должна уйти на второй план. Сама семья, конечно, уже давно осталась на втором плане, как память, но сестра не уходила даже будучи убийцей.

Фарос провел рукой по гриве лошади. Кожа его дрожала, в горле торчал ком, и только лишь пустота внутри сдерживала его от слов, действий или даже криков.

– Невозможно, – сказал он вполголоса, – как я мог не заметить этого…