Теневой клуб

Осталось пятнадцать ярдов! Всего пятнадцать.

И вот тогда, словно он всё это время играл в поддавки, Остин вырвался вперёд. Нет, не постепенно наращивая преимущество, а просто обошёл меня, как стоячего. Остин двигался, словно машина, словно космический корабль, уносящийся в гиперпространство. Вот он на фут опережает меня. На два. На три. Он обернулся — и снова на его лице эта отвратительная улыбка.

Я, наклонившись, нырнул вперёд в безумной попытке пересечь финишную линию прежде него, но поздно — он уже был на ней, когда я упал. Моё тело набрало такую инерцию, что я проехал юзом по траве, ободрал локти и порвал штаны.

Боль поражения.

Я чувствовал себя как тот лыжник, что падает после прыжка с трамплина на заставке воскресного выпуска программы «Мир большого спорта». Боль поражения: свезённая кожа на локтях, испорченные штаны и смех Остина Пэйса.

Вокруг него собралась толпа поклонников.

— Ух ты! Ты видел, как Остин рванул вперёд на финише?!

— Ух ты, уж побил так побил — только перья полетели!

— Ух ты, Остин прям как пуля!

Ух ты то и ух ты это. Остин-Спесь наслаждался каждой секундой своего триумфа. Ребятишки сгрудились вокруг него, а мне оставалось лишь изучать свои окровавленные локти.

— Слышь, парень, — сказал какой-то семиклашка, — ты бы не совался бегать с Остином, а? Он бьёт любого.

Остин посмотрел на меня сверху вниз. Он даже толком не запыхался.

— А ты хорошо бежал... для гофера!

Все заржали.

— Гофер! — полетело по толпе. — Гофер, гофер, гофер!

Остин поднял руки, как будто дирижируя, и все принялись скандировать в унисон:

— Гофер! Гофер! Гофер!

Казалось, этому не будет конца.

Сейчас я с радостью убил бы его. Кинуться бы и поотрывать ему руки и ноги! Но я вовремя вспомнил о Тайсоне Макгоу. Нет. Я не Тайсон. Я цивилизованный человек, я не стану нападать на Остина. Вместо этого я встал, отряхнулся, подождал, пока не стихнут крики «Гофер!», а потом взглянул Остину прямо в лицо и протянул руку.

— Отличная работа, Остин.

Я пожал ему руку. Надо сказать, для этого мне тоже понадобилась вся сила воли, как для бега.

— Да, — согласился Остин. — Ну, увидимся, Гофер.

Я повернулся и пошёл прочь, а поклонники опять принялись восхвалять Остина. Мои локти начали болезненно зудеть.

Шерил ждала меня. Чего у неё не отнять — она всегда была на моей стороне и никогда не смеялась надо мной.

— Ты как, в порядке? — осведомилась она.

Я бросил взгляд за спину, на Остина, потом повернулся к Шерил и спросил:

— Так как мы назовём наш клуб?

Стоунхенджская Хартия

Вряд ли кто-нибудь знал, для чего это место использовалось прежде, но чем бы оно ни было, от него остался только каменный фундамент на полянке в лесу. Лишь камни — истёртые и покрытые мхом. Внутри квадратного каменного основания зияла яма — котлован футов шесть глубиной и футов двадцать шириной, весь заросший кустарником и деревьями. Очень возможно, что это место пребывало с таком состоянии лет сто — точно никто этого не знал.

Шерил, Рэндал и я нашли и облазили его много лет назад, когда были ещё мелюзгой, но оно показалось нам слишком жутким для игр; поэтому мы сюда не ходили, сохранив сведения об этом месте в подвалах памяти — вдруг пригодится в будущем. Старый фундамент затаился в густом лесу между домом Шерил и побережьем и ждал. Мне всегда казалось, что он ждёт: либо когда его снова начнут использовать, либо когда он растворится в небытии, как то здание, которое поддерживал когда-то.

Да, фундамент ждал; и во вторую пятницу девятого учебного года у меня появилась чёткая уверенность — он ждал нас.

Мы с Шерил стояли на краю каменного квадрата, всматриваясь в котлован, и Шерил воскликнула:

— То, что надо! Лучше для нашего клуба не найдёшь!

Я обошёл вдоль края и нашёл место, где фундамент осыпался и в котлован можно было спуститься по наклонному земляному скату. Я слез первым, Шерил — за мной.

— Прямо какое-то колдовское местечко, — промолвила она.

— Кто знает, может, тут и правда живут злые духи.

— Ладно, давай не преувеличивать, ничего такого потустороннего здесь нет, — возразила Шерил.

И всё же невольно становилось жутковато — как бывает в музее в отделе мумий или в покинутом жителями городе. Было что-то в этом месте такое, что придавало важность любым затеянным здесь делам. А значит, и заседания нашего клуба приобретут некую таинственность и значительность.

— Который час? — спросил я.

— Четыре пятнадцать. Они будут здесь через четверть часа.

Оглядываясь по сторонам, я заметил кое-что, чего нельзя было увидеть сверху, с каменного края. Здесь валялись старые зелёные бутылки из-под кока-колы, алюминиевые банки со старомодными колечками, за которые надо тянуть, чтобы открыть крышку — такие перестали выпускать много лет назад. На некоторых были товарные знаки, которых я даже и узнать-то не мог. Возможно, они валяются здесь с того момента, когда строение прекратило своё существование. В течение многих десятилетий ничья рука не касалась этих осколков прошлого. Это действительно было волшебно — как мистические камни английского Стоунхенджа с их потаённой историей.