Теневой клуб

Организатором и вдохновителем этого плана был Рэндал. И вот мы все заседаем в Стоунхендже, и дневник Веры Дональдсон заседает вместе с нами.

— Даже страшно, — сказал Джейсон. — У нас теперь что-то вроде Библии.

Рэндал усмехнулся.

— Вся жизнь Веры — в этом дневнике.

— А хватит у нас духу выставить его на всеобщее обозрение? — засомневалась Шерил, и все закричали:

— Да! Хватит!

Мы вручили дневник Эбби, и та зачитала его вслух. Верина жизнь и вправду напоминала мыльную оперу, мы все следили за ней с неподдельным интересом — и тут напоролись на особо лакомый кусочек информации, то есть как раз на то, что нам и было нужно.

По окончании заседания Рэндал и Шерил отнесли дневник в ближайшую копировальную мастерскую, прихватив с собой свою копилку, набитую десятицентовиками. Ко времени ужина дневник вернулся в надёжные руки Вериного братишки, и она так и не узнала о временной пропаже своего сокровища.

Когда наступило утро, всё было готово. Мы примчались задолго до начала уроков, чтобы распространить бумажки по всей школе. Никто ничего не заподозрил.

Когда появилась Вера, её приветствовал прикреплённый ко входной двери лист бумаги, на котором несомненно Вериным почерком было начертано следующее:

Дорогой дневник,

Мне всё хуже. Я вижу его каждый день, хочу поговорить с ним, но никак не решусь. Мне кажется, я ему не нравлюсь. Уверена, что не нравлюсь. Наверняка он думает, что мне нравятся парни вроде тех, что постоянно клеятся ко мне.

Я обожаю, как он одевается, я обожаю, как он говорит, но со мной он не разговаривает никогда! И причёска у него обалденная, и знаешь что? За лето он подрос, я в этом уверена.

Дорогой дневник, я никому не могу об этом рассказать, потому что все решат, будто я свихнулась. Но я-то понимаю — я влюблена в Мартина Брикера и не знаю, что же мне делать.

Я был там, когда Вера увидела эту бумажку. Она не закричала, лишь застонала, словно не веря собственным глазам. К тому времени уже половина школы прочитала эту писульку. Вера сорвала листок, раздербанила его на мелкие клочки, но войдя в школу, обнаружила такие же точно листки на всех классных дверях.

Веру сверлили сотни глаз.

— Мартин? — издевательски щерились ребята. — Ей нравится Мартин?

Даже Тайсон Макгоу смеялся над ней — а уж если над тобой гогочет Тайсон, ты по уши в... ну, в том самом.

Понимаете, какое дело: Вера была в девятом классе. А Мартин — восьмиклассник, да к тому же ещё и коротышка. Если когда-либо в истории существовали два человека, совершенно не подходящие друг другу, то это Вера и Мартин.

Лицо бедняжки побагровело, хотя это с трудом можно было разглядеть под слоями её «штукатурки», и она убежала в девчачий туалет, где и проторчала по меньшей мере до третьего урока.

А вот Мартин Брикер весь день чувствовал себя словно в раю.

* * *

Как и говорил Джейсон Перес, Дэвиду Бергеру с его серебряной трубой доставались все соло и его частенько звали играть в бэнде старшей школы. В этот уикэнд состоялся футбольный матч, и соло, которое исполнил Дэвид, ни он, ни его коллеги-музыканты не забудут до конца своих дней.

План, который придумала О_о, был довольно прост, зато опасен: существовал риск попасться, поскольку проделать всё надо было среди бела дня, сидя под трибуной. О_о оказалась куда круче, чем все полагали.

Музыканты разогрелись и приготовились играть. Джейсон сообщил нам, что Дэвид не вступит до тех пор, пока не настанет его соло, и это устраивало нас как нельзя лучше.

После разогрева Дэвид положил трубу рядом с собой на скамью. Он не заметил, как мгновением позже инструмент утащили под трибуну, а ещё через мгновение вернули в точности на то же место, с которого стянули.

Началась музыкальная заставка, Дэвид встал, чтобы исполнить соло, дунул в мундштук и... из раструба выбулькнул огромный ком зелёной слизи. Эту бутафорскую слизь можно купить в любом магазине игрушек, но какая разница — всё равно она ужасно противная, вот что важно. Дирижёр и половина футбольной команды оторопело уставились на Дэвида.